кровати, прижавшись друг к другу. Зои слушала дыхание сестры, вбирая в себя силы из ее невинности. С улицы донеслись шаги, потом щелкнул замок входной двери. Наверное, мать опять забыла свою сумочку. Она ее всегда забывает.

— Мамочка? — позвала Андреа, явно подумав то же самое.

Ни ответа, ни шагов. Нахмурившись, Зои слезла с кровати и подошла к двери. В темном коридоре стоял человек. Слишком высокий для матери, слишком худой для отца. Их взгляды встретились.

Это был Род Гловер.

Глава 46

ЧИКАГО, ИЛЛИНОЙС,

ЧЕТВЕРГ, 21 ИЮЛЯ 2016 ГОДА

Вероника Мюррей, женщина, найденная мертвой в Вест-Пулмане два года назад, была помолвлена с мужчиной по имени Клиффорд Соренсон, согласно полицейскому отчету. Зои позвонила ему и спросила, могут ли они встретиться. Соренсон занимался сантехникой и сказал ей, что она может заехать в его офис в Вест-Пулмане.

«Сантехника Соренсона» больше напоминала склад, чем офис. Над передней дверью висела маленькая белая вывеска с названием, написанным унылыми синими буквами. Тот же логотип украшал два синих фургончика, припаркованных рядом. Зои заплатила таксисту, мужчине средних лет с неряшливой серой бородкой и усами.

— Хотите, чтоб я подождал? — спросил он.

— Я тут пробуду какое-то время, — сказала она. — Вызову такси, когда выйду.

— Ну, — заметил он, взглянув на вывеску ближайшего бургерного киоска, — мое обеденное время уже прошло, а я ничего не ел. Так что буду поблизости.

Зои вздохнула. Таксист оказался разговорчивым, а она была не в настроении на обратном пути болтать о Северной Корее, но не могла придумать, как вежливо от него избавиться.

— Отлично, — сказала она. — Но если вам надоест ждать, можете спокойно уезжать.

Он пожал плечами. Бентли вылезла из машины и зашла на склад.

Внутреннее пространство покрывали ряды металлических стеллажей, забитых трубами, вентилями и инструментами, о названиях которых Зои даже не подозревала. Она всегда гордилась собой, если ей удавалось самостоятельно справиться с засором, но все сверх этого приводило к паническому звонку сантехнику. Из всех проблем, возникающих в доме, сантехника была наихудшей, кризисом, способным опустошить банковский счет и превратить всю обстановку в мокрую бесформенную массу.

У одного из стеллажей стояли двое мужчин; они подбирали трубы и складывали их в большую тележку. Зои подошла к ним.

— Прошу прощения, — сказала она. — Я ищу Клиффорда Соренсона.

— Это я, — ответил один из них. — А вы — Зои?

— Да. Спасибо, что согласились встретиться.

Он кивнул. Зои смотрела на него. Высокий, широкоплечий мужчина с редеющими каштановыми волосами и щетиной на щеках; глаза красные и усталые.

— Вы сказали, это насчет Вероники?

— Я надеялась, вы согласитесь ответить на пару вопросов.

— Давайте поговорим снаружи, — сказал он и, нахмурившись, повернулся ко второму мужчине. — Ты въехал?

Тот кивнул:

— Конечно, Клифф.

Они вышли на улицу. Клиффорд выудил из кармана пачку сигарет, засунул одну в рот и предложил Зои. Она покачала головой. Мужчина пожал плечами, прикурил и затянулся.

— Я думал, полиция закрыла это дело.

— Оно всплыло в связи с другим делом, которое сейчас расследуется.

— Да? В то время они говорили, что ведут следствие в отношении одного местного наркомана. Это насчет него?

Зои покачала головой. Наркоман, допрошенный во время того расследования, сидел в тюрьме за вооруженное ограбление.

— Не совсем.

— Угу, — сказал Соренсон сдавленным голосом. — Тогда кто?

— Мы пока не уверены. Вы не против, если я задам вам несколько вопросов о той неделе?

Полиция допрашивала Клиффорда три раза, и Зои читала стенограммы. Первый допрос в основном сводился к тому, чтобы установить, считать ли Клиффорда подозреваемым. У него было алиби на тот вечер, когда исчезла его невеста, — он ездил на рыбалку с тремя друзьями. Все трое подтвердили, что Соренсон действительно был с ними все это время. Один из друзей даже зашел с ним в дом, потому что захотел в туалет. Они обнаружили, что дома беспорядок, а Вероника исчезла.

Второй допрос был связан с арестом полицией подозреваемого, торговца наркотиками. Они показывали Клиффорду снимки, пытаясь выяснить, сможет ли он опознать этого типа. Он не смог; сказал, что насколько помнит, не видел ни одного человека с этих снимков.

Третий допрос был проведен после того, как полиция потеряла интерес к наркоторговцу и попыталась найти дыры в алиби Соренсона. Тот быстро вышел из себя, заорал на копов, что они пытаются повесить на него убийство, и потребовал адвоката. Остаток допроса был короток и бесполезен.

Зои знала: если у следователя есть подозреваемый или мысленная установка, допрос часто перекашивается в определенную сторону. В первой стенограмме был прекрасный пример этому. Клиффорд упомянул, что в последние недели перед исчезновением Вероника была немного взвинченной. Дальше последовала серия вопросов, суть которых сводилась к одному: не была ли эта взвинченность результатом ссоры между Вероникой и Клиффордом. Но, покончив с этим, следователи двинулись дальше. Никто больше не поднимал вопрос о причинах ее взвинченности. Этим обстоятельством просто пренебрегли.

— Я попробую ответить, если смогу, — сказал он. — Но не обещаю, что все вспомню. Прошло больше двух лет, и я очень старался забыть ту неделю.

— Понимаю, — отозвалась Зои, опершись на стену. — Итак, когда вы в последний раз видели Веронику?

— Утром того дня, когда она умерла, — бесстрастным голосом ответил Клиффорд. — Перед тем, как пошел на работу.

— Вы разговаривали в течение дня?

— Да, один раз. Она позвонила мне что-то спросить, не помню что.

Судя по полицейским отчетам, Вероника звонила спросить о компании, которая будет обслуживать их предстоящую свадьбу. Он действительно забыл или просто хочет уйти от этой темы?

— А что случилось потом?

— Я вернулся домой с работы; дома ее не было. Она ушла к подруге. К Линде.

Зои кивнула. Это тоже было в документах. Линда была главной причиной, по которой Клиффорд не оказался основным подозреваемым. Она подтвердила, что Вероника ужинала с ней, а к тому времени, когда вышла из ее дома, Клифф давным-давно уехал на рыбалку.

— Я поехал рыбачить с тремя друзьями. Вернулся домой где-то после полуночи. В доме был разгром. Стол и стулья перевернуты. Все шкафы и ящики открыты. Вероника пропала, и ее драгоценности тоже.

— И что вы сделали?

Клиффорд долго смотрел на нее. Губы его кривились.

— Вы не извините меня на секунду?

Зои моргнула.

— Конечно.

Он повернулся и заорал:

— Эй, Джеффри!

Из дверей высунулся второй мужчина.

— Да?

— Сможешь уложить в фургон односливную крауссовскую раковину? Я хочу, чтобы мы ее сегодня установили.

— Конечно, Клифф.

Соренсон, уже овладев собой, обернулся к Зои.

— Когда я увидел, что она пропала, я позвонил в полицию. Со мной был Фрэнк