— Ну зачем ты так? Просто мы беспокоимся…Ведь не такдавно тебе уже казалось, что в квартире кто-то был…

— Это Кирилл разболтал?

— Кирилл тебя любит, и вполне естественно…

— Ладно, — я вздохнула. — Если хочешь, пойдук твоему специалисту. Может, он отучит меня убивать по ночам кошек. Ведь тысомневаешься?

— Я? — Голос ее звенел от возмущения, но подружкатут же сникла:

— У меня и мысли такой не было. Но ведь ты сама видишь,все довольно странно и…

— Конечно, — перебила я. — Я готова идти хотьк дьяволу, лишь бы он смог объяснить, кому понадобилось разыгрывать со мнойтакие шутки.

В комнате появился Кирилл, наверное, услышал наш разговор.

— Ты рассказал Славке о том случае? — спросила я.

— О каком?

— Помнишь, мне показалось, будто кто-то переставил вещив квартире?

— Да, — кивнул Кирилл, — рассказал. В милициидолжны разобраться. Что, если кто-то в самом деле…

— Даже друзья подозревают, что я свихнулась.

— Глупости, они заботятся о тебе. Я что, не должен былрассказывать?

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Алла, а не могла ты принести кошку вечером? Ведь онакак-то оказалась в твоей квартире?

— Извини, Кирилл, я не хочу говорить об этом. Я непомню, чтобы я приносила в дом кошку, и уж тем более не могу поверить, чтоубила ее. Даже в моем дурацком сне этого не было. Я ничего не смогу объяснить,и давай прекратим это.

— Конечно. Отдыхай. Я что-нибудь приготовлю на обед, аеще сменю замок.

День прошел так, точно в доме был покойник. Кирилл ненадолгоотлучился в офис, ночевать остался у меня, сменил замок на входной двери, аутром хотел отпроситься с работы. Этому я категорически воспрепятствовала,заявив, что нянька мне не нужна.

Кирилл ушел немного обиженный, а я начала мерить шагамикомнату. Считает меня Ольга сумасшедшей или нет, но в одном она права: как-тонесчастное животное появилось в моей квартире. Вечером я не выходила из дома…Можно, конечно, переговорить с жильцами, вдруг кто видел, как я блуждаю поулице босиком и в ночной рубашке… Стоп. Руки у меня были в крови, а вот ноги…Не похоже, чтобы я разгуливала по улице, если не забыла надеть сапоги. Навсякий случай я проверила тапки, подошва чистая, за окном моросит дождь и какследствие этого непролазная грязь. Итак, если я брожу по ночам, то при этом, вотличие от нормальных лунатиков, не забываю одеться.

— Чепуха, — сказала я громко. — Чепуха. И яне спятила. Просто кому-то очень нужно… — Тут совершенно неожиданная мысльпришла мне в голову, я замерла с открытым ртом и некоторое время стояла так,хлопая глазами. Потом бросилась к письменному столу, схватила лист бумаги,карандаш и принялась писать, стараясь успокоиться, и очень боялась, чтомелькнувшая мысль исчезнет и я не успею понять, что меня так поразило. “НатальяНикольская” вывела я на листе бумаги, “Лена Телегина. Юля и ее подруга”. У всехчетверых в организме обнаружили наркотик. Все четверо посещали “Обществолюбителей Библии”. Лена и Наталья утверждали, что за ними следят, люди, ихзнавшие, рассказывают, что порой они выглядели совершенно ненормальными… как явчера. Конечно… вчера меня смело можно было отправлять в психушку, этим бы всеи кончилось, не явись вовремя на выручку Ольга со Славкой. Кто-то хочет, чтобыя в глазах окружающих выглядела чокнутой. Сначала в квартире передвигаютпредметы, а потом… потом несчастное животное и руки в крови. Зачем все это?Славик прав: ответ напрашивается сам. На вопрос: кому это нужно, я сейчас немогу ответить, зато способна ответить на другой.

Я собралась за десять минут и на машине поехала в областнуюбольницу. Разыскать Варвару было нелегко, в ординаторской ее не оказалось.Битый час я слонялась по коридорам, прежде чем обнаружила подругу. Варькасидела на подоконнике между вторым и третьим этажами и курила с таким видом,точно ожидала с минуты на минуту конца света. Меня она вроде бы не узнала.

— Варвара, — позвала я, она подняла голову иудивленно на меня посмотрела. Потом нахмурилась и спросила:

— Это ты, что ли?

— Конечно, я.

— Сто раз просила, не приходи на работу, здесь жепоговорить спокойно не дадут. Чего у тебя? Проблемы? — Она затушиласигарету и спрыгнула с подоконника. — Что-то ты очень бледная. Беременная,что ли? Слушай, хоть бы раз пришла в гости, как человек, домой… Ведь живешь втрех троллейбусных остановках.

— Я переехала.

— Здрасьте, могла бы и позвонить. Пошли вординаторскую, чаю попьем.

— Нет, лучше здесь поговорим. Варвара, я хочу, чтобы уменя взяли кровь на анализ. Я чем-то отравилась, ужасно себя чувствую.

— Ты у врача была?

— А ты кто? — начала я злиться.

— Я хирург. Отравление не по моей части. Чего-то ты всамом деле бледная. Ладно, пошли. Консервы ела?

— Нет. Тут другое. Может, я случайно выпила снотворное?Или что-то в этом роде?

— Ты что мне по ушам ездишь, подруга? —возмутилась Варька. — Выкладывай, что за дела? Зная Варьку, можно несомневаться: она с места не сдвинется, пока все не выспросит. Я тяжко вздохнулаи попыталась объяснить. Лицо подруги приобрело совершенно несчастное выражение,пока она слушала мой довольно бестолковый рассказ. Я с тоской подумала, чтоВарька вслед за другими вполне может заподозрить меня в сумасшествии.

— Дела, — пропела она растерянно. — Это что жвыходит, кто-то разгуливает по твоей квартире, а ты об этом знать не знаешь?Так в самом деле можно с катушек съехать. Пошли.

Мы отправились в лабораторию. Процедура заняла несколькоминут, после чего меня выпроводили из кабинета и попросили подождать.

— Посиди в ординаторской, — сказалаВарвара. — У меня дела…

— Нет, я лучше прогуляюсь.

— Под дождем? — удивилась подруга.

— Ага. Мне на месте не сидится.

Не знаю, сколько времени я бродила по парку, прилегающему ктерритории больницы. Вымокла, замерзла и пошла греться в машину. Там меня иотыскала Варвара, появилась на крыльце и замахала руками. Забыв про зонт, япобежала к ней. Только мы оказались в подъезде, как я спросила:

— Ну что? Готово?

— Готово, — проворчала Варька, сунула мне в рукилисток бумаги и добавила с отчаянием: