— Вера, иди в свою комнату, — строго сказалаженщина, и дочь послушно покинула кухню. — Это моя младшая. Не знаю, окаком похожем случае вы говорите, мою дочь убили. И я знаю убийцу. То, что емуудалось избежать наказания…

— Вы имеете в виду молодого человека, с которым Юлявстречалась?

— Да. Совершенно непутевый парень. Родители ему всепозволяют. У него своя квартира, жил, как хотел. Вы не представляете, какоготруда стоило мне убедить Юлю его бросить. Она была чудесной девочкой и любиламеня. Все складывалось хорошо. Мы так радовались, но этот мерзавец хотелпогубить ее, сначала пытался утянуть ее на самое дно, на помойку, а когда невышло, просто убил.

— Юля погибла вместе с подругой?

— Да, они очень дружили с Аней, он и ее не пожалел. Вмилиции сказали, девочки умерли от передозировки. Я уверена, он что-то подсыпалим, а когда они уснули, сделал уколы.

— У него было алиби?

Женщина усмехнулась:

— Конечно. Оказывается, он ту ночь провел в милиции,глупее чего-нибудь и придумать трудно. Будто бы в ночном клубе была драка,нескольких ребят забрали, и его в том числе. У него отец милиционер, большаяшишка, состряпать сынку-наркоману такое алиби нетрудно. Он убил мою дочь, язнаю, и когда-нибудь он за это поплатится.

— Ваша дочь посещала “Общество любителейБиблии”? — спросила я.

— Да. Это я ее туда привела.

— Вы тоже в нем состояли?

— Нет. Подруга посоветовала. У нее дочка ходила, ейнравилось, вот и я привела Юлю. Сначала она ходила из-под палки, а потомувлеклась. Она так переменилась. Она была очень хорошей дочерью, а он убил ее…— Женщина беззвучно плакала, а я почувствовала себя крайне неуютно, чужие раныбередить не стоило. Торопливо простившись, я направилась к входнойдвери. — Вера, проводи, — крикнула женщина. В прихожей появиласьдевочка, открыла мне дверь и, когда я уже переступила через порог, вдругшепнула:

— Подождите на улице.

В некотором замешательстве я устроилась в машине и сталаждать. Минут через десять появилась Вера с мусорным ведром в руках. Я вышла, аона, заметив меня, кивнула в направлении соседнего двора. Мало что понимая, янаправилась туда. Девочка ждала меня, устроившись на скамейке.

— Вы из газеты? — спросила она тихо.

— Да, — кивнула я. — О чем ты хотелапоговорить?

— Вы маму не слушайте, — вздохнув, сказалаВера. — Витька ее не убивал. Он хороший парень и никакой не наркоман. Онспортом занимается, велосипедным. Первенство выиграл. Разве наркоманы бываютчемпионами?

— Какой Витька? — наверное, прозвучало этодовольно бестолково, но тут до меня наконец дошло, и я вздохнула:

— Это тот самый парень…

— Мама его просто ненавидит. А за что? Он, наоборот,хотел помочь Юльке. Я-то знаю, она ему нравилась по-настоящему, и он хотелпомочь. Только все бесполезно. — Вера смотрела себе под ноги, вздохнула и,точно решившись, перевела взгляд на меня и сказала твердо:

— Юлька была скверной… совсем не такой, как мамаговорит. Она любила всякую мерзость, кассеты приносила и заставляла менясмотреть. Еще и смеялась. И рассказывала мне, чем она занимается. Я пригрозила,что маме расскажу, а она запугивать стала: говорила, что меня подкараулят возлешколы и увезут в один подвал, там меня никто никогда не отыщет, и со мнойсделают то же самое, что на ее мерзких кассетах. Я потому и молчала, боялась,вдруг правда. И наркоту она никогда не бросала, мама просто не знает. Юлькаумела придуриваться, а сама кололась, в ноги, чтоб на руках следов не было, именя не стеснялась, знала, что я маме побоюсь сказать. Еще и мне предлагала. Ая обо всем рассказала Витьке, потому что Юлька и перед ним прикидывалась. Онвправду думал, что она завязала. Юлька разозлилась, наговорила ему всякихгадостей, он понял, какая она на самом деле мерзкая, и бросил ее. Юльку этоздорово бесило, она даже поколотила меня, привязала к кровати, когда я спала, ибила по животу, по груди мокрым полотенцем. Потом я у нее наркоту нашла и вунитаз смыла, и она хотела меня убить. В самом деле убила бы, она же совсемсвихнулась, а я схватила нож и пригрозила, что сама ее убью. Тогда она сталаплакать и просить, чтоб я поехала к кому-то и привезла ей этой дряни. А яубежала из дома. А через два дня она вместе с подругой умерла. Отпередозировки.

— Твоя мама убеждена… — начала я, но Вера меня перебила:

— Юлька была наркоманка, и подруга ее такая же. Юлькаменя совсем не стеснялась, много чего мне рассказывала. Видела, что мнепротивно слушать, и нарочно расписывала. А Витька эти два месяца с ней даже невиделся, и он не наркоман, кого угодно спросите. В ту ночь его в ментовкузабрали случайно, какие-то ребята шумели в клубе, а забрали всех. Может, ихорошо, не то бы Витьку посадили…

— Он тебе нравится? — осторожно спросила я.

— Нравится, — подумав, кивнула Вера. — Толькоя не из-за этого… Она действительно была плохой, гадкой, и мне ее совсем нежаль, хоть она и сестра. Она всегда надо мной издевалась, и я ее не любила. Мнепросто маму жалко, потому и молчу. А вам рассказала, чтоб вы про Витьку неписали, он не виноват. Ему и так досталось, и мама его просто ненавидит.

— Вы встречаетесь?

— Нет… случайно, на улице… Он уже взрослый и думает,что я маленькая. И мама никогда не разрешит. Но все равно, я не хочу, чтоб емуопять досталось. Никто ее не убивал…

— Ты правильно поступила, что рассказала мне, —через некоторое время заметила я.

— Вы напишете об этом в газете?

— Нет. Не думаю, что это стоит делать. Твою маму этовозмутит, да и у тебя будут неприятности.

— Это точно, — невесело усмехнулась Вера. —Мне бежать надо, — поднялась она со скамьи. — Вашу машину из окон невидно, но мама может… Скажу ей, что кого-нибудь из девчонок встретила. Досвидания, — торопливо закончила она и побежала к своему двору, а я ещенекоторое время сидела на скамейке.

С данной историей все вроде бы ясно. Две сестры не очень жаловалидруг друга, к тому же младшая влюбилась в парня старшей… Рассказ Веры звучалискренне, очень возможно, что мать Юли заблуждается, утверждая, что дочьперестала употреблять наркотики. Вера говорила о каких-то кассетах, что на них,догадаться нетрудно, а у Лены Телегиной, по словам людей, знавших ее, были наредкость извращенные фантазии. Дневник, который она вела, это вроде быподтверждает. Да, интересная штука вырисовывается. Еще бы сообразить, с какогобока здесь прокурор… Я поднялась со скамейки и побрела к машине.