Мещерский начал пролистывать подшивку «Биржевых ведомостей». Небольшая статья за март, но уже 1912 года: «Газете «Русское слово» и лично ее редактору Власу Дорошевичу грозит судом за публикацию порочащих сведений герой другого длительного судебного процесса, за которым наша газета все эти годы следила со столь пристальным вниманием. Речь идет о фабриканте Якове Костомарове, владельце мыловаренно-косметической фабрики, замешанном в скандальном и кровавом уголовном происшествии, связанном с убийством его компаньона Семена Брошева при прохождении им обряда посвящения в секту «белых голубей» путем кастрации – оскопления. Несмотря на то что процесс завершен, тучи над головой господина Костомарова продолжают сгущаться. Бывшая невеста Семена Брошева госпожа Серафима Козлова устами управляющей своей бакалейной империей Адели Астаховой прямо заявила корреспонденту «Русского слова», что они обе считают Якова Костомарова виновным в убийстве Брошева и не оставят этого дела, вскоре начав против Костомарова новый судебный процесс. Газета поместила подробный отчет и комментарий на эту тему, и по нашим сведениям именно эта публикация вызвала гнев господина Костомарова и угрозы в адрес редактора «Русского слова» господина Дорошевича. Это прямые нападки и угрозы в адрес свободной прессы со стороны человека, чья репутация в глазах общественности сильно подорвана совсем не беспочвенными обвинениями. И в этом вопросе наша газета, безусловно, выражает солидарность с коллегам из «Русского слова».

Тут настало время получать новый заказ, и Катя с Мещерским вернули уже просмотренные подшивки библиотекарям, отложили у них же с просьбой сохранить подшивки еще не просмотренные и отправились к столу выдачи заказов. Пожилая библиотекарша сказала, что заказ подготовлен не в печатной форме, а в микрофильмах.

И Мещерский повел Катю в смотровой зал. Им по старинке заправили микрофильм. Это оказался опять-таки исторический реферат на тему «Парфюмерия и косметология в России конца XIX – начала XX века».

Реферат весьма объемный и подробный, поэтому Катя порадовалась, что они получили его, так сказать, в ужатом виде, на экране. Большая часть документа была посвящена промышленному производству в дореволюционной России средств гигиены и косметологии, технике мыловарения в губерниях, а также масштабному фабричному производству таких знаменитых парфюмерно-косметологических фирм, как «Брокар», «Рале» и «Косметическая фабрика Остроумова». Фамилия Якова Костомарова появилась лишь на шестидесятой странице реферата. Небольшой абзац рассказывал о том, что в восьмидесятых годах девятнадцатого века конкуренцию этим фирмам составил провизор Костомаров, который сумел изобрести весьма эффективное мыло от перхоти и, разбогатев на его продаже, построил мыловаренную фабрику в районе Яузы и Таганки. Его дело в начале двадцатого века продолжили его сыновья Иннокентий и Яков Костомаровы. Иннокентий рано умер, но успел прославиться среди русских парфюмеров тем, что изобрел несколько кремов и начал продавать так называемые косметические наборы для дам и господ в красивой упаковке, куда входили, кроме мыла разных сортов, кольдкремы и лосьоны на спирту. Яков Костомаров, по сведениям историка, пытался создать в дополнение к этой продукции еще и духи, свой фирменный аромат. Якобы им должен был стать аромат «Букет Москвы» – прямой конкурент брокаровскому «Любимому букету императрицы». Однако из-за финансовых трудностей и уголовного преследования это сделано не было. К 1913 году Яков Костомаров почти разорился, утратил все свои прежние позиции, свернул оптовую торговлю продукцией фабрики, сконцентрировавшись только на производстве мыла. Историк отмечал, что название задуманного им аромата «Букет Москвы» явно сыграло впоследствии весомую роль в переименовании «Любимого букета императрицы» в духи «Красная Москва».

Другие микрофильмы посвящались рекламе двадцатых годов, и там то и дело встречалось уже знакомое новое название костомаровской фабрики – «Вторая мыловаренная». Броская реклама гласила: «Мыло от вшей в каждую семью!», «Идешь в баню – бери мыло Второй мыловаренной фабрики!», «Мыло – это революционная гигиена!».

Катя и Мещерский прокрутили микрофильмы до конца, но больше ничего интересного для себя не нашли. И решили вернуться в читальный зал, к оставленным на хранение подшивкам старых газет.

В «Биржевых ведомостях» за февраль 1913 года обнаружилось краткое сообщение: «Против фабриканта Якова Костомарова вчинены новые судебные иски. На этот раз иск подан от лица французской оптовой компании из Грасса. Но как стало известно нашему хорошо осведомленному источнику в кругах, близких к деловым, за этим иском, как и за всеми прежними, стоят госпожа Серафима Козлова и управляющая ее делами юрист-дама Адель Астахова. Эта давняя история, эта вендетта хорошо знакома нашим читателям и длится уже много лет. Но на этот раз стараниями истиц в дело втянута и зарубежная торговая фирма. По нашим сведениям, это может в самом ближайшем будущем привести к окончательному банкротству Товарищества провизора Костомарова, которое уже рассталось с двумя фирменными магазинами мыла – на Большой Дмитровке и на Тверской, а сейчас продает лавки по торговле мылом на Вороньей улице и в Замоскворечье».

У Кати начало ломить спину: так долго они читали, согнувшись над подшивками газет. В глазах рябило от непривычного шрифта.

И тут Мещерский открыл подшивку «Русского курьера».

На первой странице сразу бросился в глаза аршинный заголовок:

«В деле таинственного и зловещего исчезновения дам – никаких подвижек! Полиция продолжает поиски!»

У Кати внезапно вспотели ладони. Она глянула на дату – 10 августа 1913 года.

Текст гласил: «Как уже известно нашим читателям, дело о таинственном исчезновении небезызвестных по нашим прошлым подробным отчетам Серафимы Козловой и управляющей ее делами Адели Астаховой всколыхнуло общественность и продолжает обрастать новыми тайнами. Автомобиль госпожи Козловой был обнаружен полицией на лесной просеке у деревни Стромынино. Автомобиль со следами механических повреждений найден пустым в кювете. Именно на нем госпожа Козлова вместе с госпожой Аделью Астаховой утром 3 августа отправились на автопрогулку из своего подмосковного имения Светлое на Яузе. К обеденному часу дамы не вернулись. Однако горничная Козловой подняла тревогу и заявила о пропаже хозяйки и ее управляющей только вечером. Утром в имение прибыла полиция. Полицейские организовали поиски на местности, в результате коих на лесной дороге был обнаружен пустой поврежденный автомобиль. И никаких следов пропавших женщин. Полиция начала допросы старост окрестных деревень. Как стало известно нашему корреспонденту, селяне были до крайности недовольны ограничениями на вырубку леса, введенными управляющей Аделью Астаховой, и дважды являлись в имение, грозя бунтом и поджогом. У полиции есть серьезные основания подозревать, что дамы попали в руки именно таких бунтовщиков. В имение Светлое и в соседний уезд для наведения порядка посланы казаки. Однако прошло уже восемь дней с момента исчезновения женщин, а полиции все никак не удается напасть на след похитителей и выяснить судьбу несчастных жертв, что внушает все большие и большие опасения за их жизнь».

Катя начала быстро что-то записывать себе в блокнот. Мещерский достал айфон и крупным планом сфотографировал текст заметки.