Консульство Помпея и Красса было обозначено в истории Рима не столько их соперничеством, сколько их реформами, приведшими к ликвидации самых одиозных черт сулланского режима. Одной из них было восстановление цензуры. Сулла ликвидировал эту должность, взяв на себя не столько надзор за нравами, сколько контроль над составом и пополнением сената. Теперь Помпей и Красе восстановили цензуру, и новыми цензорами были избраны бывшие консулы 72 г. до н. э. Люций Геллий Попликола и Гней Корнелий Лентул. Они сразу же приступили к делу. Был проведен ценз, давший цифру в 910 тысяч граждан, что означало их увеличение за 16 лет почти вдвое. Видимо, римскими гражданами становилось все большее число италиков, да и установившееся после окончания гражданских войн сравнительно мирное время способствовало увеличению рождаемости и уменьшению смертности. При проведении этого ценза Помпей разыграл хорошо задуманную и красивую пьесу. Он, как простой гражданин, в числе других всадников (не сенаторов, ибо в сенат он вошел уже только после окончания своего консульства) подошел к цензорам и в ответ на их традиционный вопрос, совершил ли он положенные гражданину походы и под чьим начальством, громко ответил, что совершил все походы и все под своим начальством. Эта умилительная картина демонстративного законопослушания вызвала восторг собравшихся. Цензоры, однако, проведением ценза не ограничились. Явно не без согласия консулов они исключили из сената 64 человека, в том числе активного сулланца Гая Антония, бывшего при Сулле префектом Азии. Это одно уже было знаком разрыва с сулланскими традициями.

Одним из главных результатов деятельности Суллы была фактическая ликвидация политического значения должности народного трибуна. Люди, занимавшие должность народного трибуна, были лишены права когда-либо занимать всякие другие должности, что сразу же делало трибунат совершенно неинтересным для любого мало-мальски активного деятеля; к тому же за неуместное вмешательство трибун подвергался штрафу, а это наделе резко ограничивало, если не вовсе лишало смысла, трибунское право вето. После смерти Суллы неоднократно делались попытки восстановить политическую значимость трибуната. В 76 г. до н. э. трибун Люций Сициний осмелился выступить с требованием восстановить права народных трибунов в полном объеме. Но против этого решительно выступил консул Гай Скрибоний Курион, и в результате не только не прошло требование трибуна, но и сам он, по-видимому, нашел насильственный конец. На следующий год уже консул Гай Аврелий Котта попытался дать возможность трибунам занимать и другие должности, но и эта попытка кончилась неудачей. В 74 г. до н. э. очередную попытку ликвидировать сулланский закон сделал трибун Люций Квинкций, но выступление консула Люция Лициния Лукулла заставило его отступить. Наконец, в 73 г. еще один трибун — Люций Лициний Макр — решительно выступил против всевластия нобилитета, но он тоже ничего сделать не смог.

Все это показало Помпею и Крассу, что изменение сулланского режима назрело. И хотя оба консула были в свое время ярыми сторонниками Суллы, теперь они выступили за восстановление власти народных трибунов и снятие всяких ограничений с них. Инициатором, очевидно, был Помпей, который еще накануне выборов обещал это сделать, что, несомненно, увеличило его шансы. Помпей в это время был особенно популярен в народе. Красе имел больше авторитета в сенате, но в этих условиях противодействовать Помпею он не мог. Предложение прошло, и политическое значение трибуната было полностью восстановлено, а ограничения Суллы отменены.

Третьим важным шагом стала судебная реформа. Ее непосредственным инициатором стал претор Марк (или Люций) Аврелий Котта, но за спиной его стоял все тот же Помпей. Законопроект Котты должен был подвести черту под долгой борьбой за суды, которая развернулась со времени Гая Гракха. В результате был достигнут компромисс: суды должны были отныне состоять из равного количества сенаторов и всадников. Но чтобы эти два сословия во взаимной борьбе не сделали суды фактически бездейственными, к ним были прибавлены так называемые эрарные трибуны. В это время эрарными трибунами называли относительно богатых людей, которые на социальной лестнице стояли ниже всадников. И вот отныне суды должны были состоять на треть из сенаторов, на треть из всадников и на треть из эрарных трибунов. С этого времени судебный вопрос исчез из политических программ различных лидеров и группировок, он перестал быть актуальным.

Во время консульства Помпея и Красса народный трибун Плавтий (или Плотий) внес законопроект об объявлении амнистии всем уцелевшим участникам восстаний Лепида и Сертория. Видимо, этот законопроект включал и признание актов Сертория, сделанных им в Испании. Помпей никак не выступил против этого закона; возможно, что, как и с законом Котты, негласным соавтором этого проекта тоже мог быть Помпей. Поддержку предложению Плавтия оказал тогда еще молодой Цезарь. Может быть, с этого времени и устанавливаются дружеские отношения между Помпеем и Цезарем. Предложение Плавтия было принято и стало законом. Он практически подвел черту под гражданской войной. Бывшему верному сулланцу, ставшему теперь весьма популярным в народной массе, каким был Помпей, было выгодно подвести эту черту.

Консульство Помпея и Красса стало своеобразным заключительным этапом, завершившим бурное двадцатилетие 80-70-х гг. I в. до н. э. Самые ненавистные народу законы Суллы были ликвидированы, был сделан важный шаг к восстановлению относительной демократичности римского политического строя, в политическую жизнь вновь включались те граждане, которые во время гражданских войн оказались на стороне побежденных. Все это позволило политической жизни Рима вступить в новый этап, на котором борьба концентрируется исключительно в правящей верхушке римского общества. Ни о каких массовых движениях больше нет и речи. И активным участником политических баталий на новом этапе был Помпей.

После окончания своего консульского года Помпей на какое-то время ушел в частную жизнь. Но очень скоро ему снова пришлось взяться за государственные дела. В 67 г. до н. э. по закону, предложенному народным трибуном Авлом Габинием, Помпею было поручено вести войну против пиратов. Решение пиратского вопроса было чрезвычайно важно для римлян. Пираты не только опустошали берега Средиземного моря и, грабя суда и уничтожая их экипажи, в значительной степени парализовали средиземноморскую торговлю и препятствовали даже политикоадминистративным связям Рима с заморскими провинциями, но и выступали союзниками злейшего врага Рима Митридата. Дерзость пиратов доходила до того, что они даже добирались до устья Тибра у самых ворот Рима. В 79 г. до н. э. сам Сулла был вынужден обратить внимание на пиратские набеги в восточной части Эгейского моря. В следующем году в Восточное Средиземноморье был послан проконсул П. Сервилии Ватия. Он действовал весьма энергично и добился значительных успехов. Уже в первый год он подчинил ряд пиратских гнезд в Киликии, активны и успешны были его действия и в следующие годы в той же Киликии, Ликии и Исаврии. За все эти подвиги он получил триумф и почетное прозвище Исаврийский.

В 74 г. до н. э. войну с пиратами было поручено вести претору Марку Антонию. В этой войне ему было дано неограниченное командование (imperuim infinitum), и в сферу его действия входили прибрежные районы всех провинций. Но Антоний не сумел хорошо распорядиться столь широкими полномочиями. Хотя ему было присвоено почетное прозвище Критский и продлено командование на следующие годы, в действительности критские пираты его разгромили, и сам он вскоре умер на этом острове. После поражения Антония положение с пиратскими набегами стало почти критическим. В 70 г. до н. э. пиратский предводитель Пирганион пытался даже напасть на Сицилию, но был разбит наместником этого острова Люцием Цецилием Метеллом. Победы римлян были блестящи, но бесполезны. Из-за господства пиратов на море в Риме резко выросла цена на хлеб. Римляне настойчиво требовали решительных мер. И тогда они вспомнили о Помпее, на которого теперь и возлагали все свои надежды. В этих условиях Габиний и внес свой законопроект.