Ким со страхом наблюдала, как темные пятна светлеют, как светлая чистейшая энергия поглощает их и тянется к рукам чернокнижника. Темный лорд молчал, но не прошло и минуты как с его губ сорвался тяжелый вздох. Баньши дернулась в его сторону, но Шиай задержал ее.

— Не вздумай.

Кимберли только мельком взглянула на морщинистой лицо и ужаснулась — старик плакал. Слезы текли по его щекам и путались в морщинках.

— Шиай…

— Молчи.

Тишину разорвал крик Ревердана. Мужчина упал на колени, не в силах удержать поток магии, проходящий через него и устремляющийся ввысь. Пол задрожал еще сильнее, стены завибрировали и вот уже Шиай и Кимберли не могли оставаться на ногах. Сколько продолжалось все это, Ким не понимала, то ли всего минуту, то ли несколько часов. Они с Шиаем присели на пол и обняли друг друга за плечи, и баньши не могла оторвать взгляд от спины любимого мужчины — его черные шрамы сейчас светились голубоватым сиянием, все его тело мерцало и было окутано непроницаемым облаком света.

Но вдруг все стихло. Стены потухли, пол перестал трястись… Чтобы в следующий миг взорваться сверкающей волной, которая пронеслась над островами Виверны и устремилась вперед, все дальше и дальше, охватывая все королевства, города и поселки, зависая в воздухе на миг, а после впитываясь в землю. Ким и Шиая отбросило к стене потоком силы, Ревердан упал навзничь, и пещера погрузилась в полумрак. Темноту рассеивал лишь свет луны, но его было катастрофически мало, чтобы прогнать всю тьму.

— Ревердан! — Кимберли в последний миг напомнила себе, что с ними Шиай, и не закричала в голос. Бросилась к распростертому на каменном полу магу, с трудом перевернула его на спину и заглянула в распахнутые глаза. — Эй, очнись же! Слышишь меня, очнись сейчас же!

Шиай поднялся на ноги, но не смог сделать и шага. До боли в пальцах он стискивал мантию своего хозяина, беззвучно плакал и почти не дышал. Он уже понимал, что Ревердан не смог. У мага не получилось вовремя остановиться…

— Если ты сейчас же не очнешься… — ругалась Ким, но тут замолчала, приложив ладонь к груди мужчины.

Она помнила биение его сердца, подолгу слушала, как оно бьется тихо и размеренно, убаюкивая ее, успокаивая. Сейчас же была лишь тишина.

— Ты обещал мне… Ты поклялся!

Кимберли отпрянула от тела. Забилась в угол и изо всех сил стиснула челюсти. Ревердан уже умер, незачем лишать жизни еще и Шиая.

Слуга же наконец пошевелился. Заморгал, встряхнулся, будто очнувшись от глубокого сна, рукой нашарил цепочку на своей шее и дернул ее, срывая. Тихий звон крошечных звеньев отразился эхом под сводом потолка, амулет засиял алым и запульсировал. У Шиая было всего несколько секунд, пока заклятие долголетия полностью не покинет его, и чтобы не терять времени даром, бросился к хозяину. Дернул рубашку на его груди, пуговицы отлетели и осыпались на пол с хрустом, а старик дрожащей рукой обхватил цепочкой шею мужчины, положив амулет на голый участок его тела.

— Шиай? — Ким заметила странные действия слуги.

Шиай обернулся к ней, улыбнулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Жизненные силы оставили его, и старик рухнул на пол с глухим стуком.

Баньши еще с минуту сидела недвижимо, мысли ее путались, а подняться не было сил, пока Ревердан не пошевелился. Его рука дрогнула, а следом мужчина издал тяжелый вздох, наполняя легкие воздухом.

Эпилог

Кимберли стояла у самой стены. Порывистый ветер трепал ее волосы, развевал полы накидки и хлестал по ногам. Ладони девушки покоились на серой сырой поверхности, каждым пальчиком Ким чувствовала холод исходящий от вековых иллюзорных камней.

— Совсем как настоящие, — шепнула девушка самой себе.

Она была здесь одна. Долго упрашивала Ревердана отпустить ее на разговор с отцом, прежде чем маг разрушит иллюзию, отрезающую Рейевик от остального мира. Кимберли должна была убедиться, что отец не станет посягать на ее новый дом. Она не была уверена, что у короля осталась хоть капля сострадания к дочери, но и молить его она не станет — просто припугнет. Угрызений совести девушка тоже не почувствует, в конце концов, она ведь его не будет убивать, как когда-то он поступил с ней.

Под пальцами баньши замерцал проход. Туманный туннель позволил девушке выйти за стену и сразу схлопнулся за ее спиной. Ревердан в это время следил за Ким, и если с ней случится что-то плохое, он немедленно перенесется порталом в военный лагерь.

Кимберли слизнула с губ частички морской соли, поправила волосы и быстро зашагала в ту сторону, откуда виднелись шатры. Не прошло и нескольких минут, как девушка появилась в лагере. Солдаты, занятые каждый своим делом, не сразу заметили ее, а когда увидели, то не знали, что делать. Растерялись при виде бледнолицей красавицы, несмотря на то, что каждый из них был отличным бойцом.

Баньши скинула капюшон и остановилась перед входом в шатер короля. За спиной раздался грохот кастрюль и ругань, а следом лязг оружия и топот. Воины наконец сообразили, что пора ловить чужачку, но она уже скрылась за пологом.

Иммаил Авентон полулежал на подушках и поигрывал остатками рубиновой жидкости в бокале, кривился — напиток был слишком холодным, не таким должно быть вино.

— Здравствуй, папа, — хрустальный голос Кимберли прозвучал в тишине особенно оглушающе.

Стоило только королю повернуть голову, как в шатер ворвались двое мужчин и мгновенно перехватили девушку за руки, но она и не дернулась.

— Пошли вон! — Иммаил Авентон вскочил на ноги. Разъяренно бросил бокал в своих людей и те мигом ретировались. Король перевел дыхание — они не успели толком разглядеть Ким, не поняли, кто пришел к их правителю.

Кимберли рассеянным взглядом обвела жилище отца. Целых два дня она готовилась к этому визиту, в мельчайших подробностях представляла, как ей будет больно видеть знакомые подушки, столики, книги… и лицо родного человека. Но вот, она стоит и смотрит в молодое лицо семидесятилетнего старика и не чувствует ровным счетом ничего. Лишь какая-то слабая тупая боль всколыхнулась в груди и сразу же затихла, уступив место холодному равнодушию.

— Дочка, — король еще несколько секунд приходил в себя, никак не мог поверить в то, что видит перед глазами родную дочь, которую давно уже считал погибшей. — Моя милая!

Правитель бросился к девушке, попытался заключить ее в объятия, но Ким отшатнулась. Как когда-то сделал он… когда провожал ее в Рейевик.

— Я пришла поговорить… Нет,