Больше, короче, никто не рискнул кока о чём-либо просить. Но и остальные блюда были не лучше.

А раньше ведь не жаловались. Раньше – это ещё до Анютки. Разбаловала она нас. Теперь мучались.

Славик, который снова вышел в рейс с нами, так вообще через день дристал. Мне его даже жалко было. В предыдущий рейс возле гальюна прописался по работе, а в этот – чисто по нужде. Да я и сам туда захаживал чаще обычного, чего уж.

Короче, в этот раз работа была как каторга. Раньше кайф ловил, а сейчас вечно недовольный и унылый. Ну хоть без приключений.

– Ну что, отмотал срок? – ржал Ромыч, когда мы со своими манатками спускались на сушу.

– Ага, блин, от звонка до звонка.

Сука, правда, как на нарах побывал, а сейчас откинулся. Ощущения именно такие были. Я там благо не был, но думаю, схожие чувства.

– Анютке привет передавай. Я, может, заскочу через несколько дней. Повидаться.

– Передам. Давай, ждём. Звони, как соберёшься, – пожав другу руку, пошёл в сторону такси, которое предусмотрительно заказал заранее. Сразу после того, как написал жене, что скоро буду.

Жене. Охренеть. Ведь зарекался больше на эту дорожку не ступать. Какой там не ступать? Я туда бежал, как на аркане, сверкая пятками, что пыль столбом. Поскорее бы меня окольцевали. Вот что значит: никогда не говори никогда.

Жаль только, новым статусом насладиться в полной мере не успел. В рейс ушёл, будь он неладен.

Оставил молодую и красивую жену дома одну, а сам на стены лез и на людей бросался, готовый покусать. Говорю же, крыша крен дала. Бешенство в чистом виде.

Да и вообще, она там вроде как замужем, но без мужа. А где муж? А муж – капитан дальнего плавания. Не, это престижно, но звучит не очень. Будто я тот самый эфемерный мужик, который оставил её с целым выводком малых и свалил в неизвестном направлении. Никогда раньше не смотрел на свою профессию в таком ключе.

Но выводка у нас нет, да и я вон домой как тороплюсь. Короче, ломаю стереотип.

По пути к дому заскочил в цветочный и ювелирный. Я, конечно, привёз Ане подарки из Египта. Но то сувениры и так по мелочи, и совсем другое дело – у неё вчера день рождения был.

Я об этом дне помню. Вчера извёлся весь, что поздравить не могу. Связь только сегодня к обеду появилась. Жесть.

Во всех этих побрякушках я разбираюсь ровно столько же, как и в высокой моде. Никак, в общем. Но выбрал золотой браслет с брюликами. Вроде ничего так. Красиво и не громоздко. Аня у меня миниатюрная девочка, ей огромные булыжники не подойдут. Хоть тут секу немного.

Довольный собой, двинул к дому. То и дело таксиста подгонял. Хотелось его за шкирятник из машины вытащить и самому за руль сесть. Когда не надо – лётают на сверхзвуковой. А когда надо – плетётся, словно на нейтралке катится.

Аня написала, что дома ждёт. Очень сильно ждёт. А я, блин, очень сильно спешу. Но не от меня зависит. К сожалению.

К дому летел на всех парах, стоило выскочить из такси. Так торопился, что чуть сумку с вещами в багажнике не оставил. Да я, в принципе, и оставил. Это водитель, спасибо мужику, окликнул. Я-то уже к подъезду пёр на пятой скорости. Ладно, не такой уж и плохой водитель.

Короче, в квартиру заходил с трясущимися руками, как у торчка со стажем и без дозы. Да потому что четыре месяца без Ани – та ещё ломка.

Ввалился в коридор и резко замер. Ёп…перный театр. Миленько.

В кромешной темноте была собрана экспозиция из шаров. Прям вся прихожая пестрила. Светилась аж.

Мне даже гадать не нужно, что это. Я, было дело, и сам не единожды зачехлялся в эту светящуюся хрень.

Нащупал рукой клавишу выключателя и собрался зажечь свет. Но не успел.

Анютка стояла в дверном проёме, ведущем в кухню. Видел очертания. Стоило её заметить, как через радар ночного видения, даже силуэт, и меня закоротило. Щас тут не только презики светиться будут, но и я заискрюсь как бенгальский огонь. Ярко и недолго.

Долго – это сегодня вообще не про меня. Относительно всего.

Анютка тут же сорвалась с места и влетела мне в объятия, повиснув на шее. Бляяя. Дааа! Вот теперь охрененно идеально.

Мы, как два крота в полумраке, при вялой подсветке тянулись к губам друг друга.

Хорошо-то как. Вот, значит, как это – попасть в рай при жизни?

Анютка сама не меньше меня кайфовала.

– Наконец-то ты приехал! – чуть ли не выкрикнула протяжно, а потом отошла от меня на пару-тройку шагов.

А я всё же включил свет и окинул взглядом пространство вокруг себя.

– Так меня ещё не встречали, – почесал затылок, рассматривая надутый праздничный реквизит. – Или ты намекаешь, что надо поскорее в душ и потом в тебя? Так я готов!– сам говорил и одновременно с этим внимательно поглядывал на жену.

Что-то в ней явно поменялось.

– Это само собой. Но намекаю я на другое. А это, – кивнула на связку светящихся гандо… презервативов. – Ну они нам теперь за ненадобностью, муженёк.

Ещё и руки в бока упёрла. Осталось ножкой начать притопывать. Почему-то у меня с ходу сложилось впечатление, что я уже где-то успел накосячить. Но меня вроде как амнистировали и не казнят, но носом ткнут.

Смотрел на жену и прикидывал, где я успел косякнуть. Но ничего на ум не шло, кроме того, что я видел изменения в Ане. Но это ж к делу не относится? Или относится?

Она мне ещё на ощупь показалась более мягкой и чутка объёмнее, когда тискал её, целуя. Не сильно, но я ж всё секу. Глазомер как сканер. И Анютке очень шло.

– Я смотрю, моя мать постаралась и взялась тебя откармливать? – кивнул с опаской на её животик.

Ой, жопой чую, что мать моя тут ни при чём. Прям чуйка орёт, что постарался именно я.

Тут всё к одному. И изменения в фигуре Анютки. Вон и грудь налилась. И животик обозначился. И что она там сказала? Презики нам теперь за ненадобностью?

Как я так умудрился? Я ж аккуратно всегда! Держал ситуацию под контролем, так сказать.

И сейчас я ведь правильно понимаю всё, да? Это ж не глюк? Ещё не успел привыкнуть к твёрдой земле под ногами, как на сушу сошёл. А у меня уже почву из-под ног