— Конечно, идемте за мной, — нервно дернув уголком рта, кивает он и, развернувшись на пятках, шествует к круглому стеклянному куполу.

* * *

Сопроводив Тею в роскошные гостевые апартаменты с панорамным видом на озеро, я выставляю у дверей охрану, и дав им четкие указания, уединяюсь с Аароном в его кабинете. За время моего вынужденного отсутствия накопилась масса нерешенных вопросов, которые нам с Дугласом необходимо обсудить до важного мероприятия, которое состоится уже завтра.

Аарон еще на крыше уяснил, что к дружеской беседе я не расположен и занимает позицию слушателя, изредка уточняя те или иные нюансы. Я кратко рассказываю об очередном покушении и обстоятельствах, вынудивших меня провести месяц в бункере в Карпатах. Не вдаваясь в подробности, упоминаю о роли Алатеи Граф в отсрочке моего возвращения на арену власти. О меадоне не говорю ни слова.

— Думаешь, Драгон нашел эту малышку и использовал против тебя? — выслушав меня, Аарон начинает строить собственные предположения.

— Не исключено, — уклончиво отвечаю я. — Есть и другие подозреваемые.

— Кто?

— Мораны. Я стал причиной гибели одной их дочери и развелся с другой. К тому же они считают, что взрывы на их секретных объектах не обошлись без моего вмешательства.

— Это так? — задумчиво интересуется Дуглас.

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Я действительно выкупил часть активов незадолго до диверсии, потому что был лично заинтересован в исследованиях в области я — трансплантации.

— Клонирование? — Аарон удивленно вскидывает бровь, потирая гладко выбритый подбородок.

— Сейчас это не имеет никакого значения, — сухо отрезаю я. — Все лаборатории Моранов стерты с лица земли. Они многого лишились за последние годы, финансовое и политическое положение серьёзно пошатнулось из-за огромных долгов. После развода с Келли на мою протекцию рассчитывать глупо. Поэтому не в их интересах поддерживать мою кандидатуру на голосовании. Я уверен, что Мораны поставят на Драгона. С ним сотрудничать будет легче.

— Но зачем им тебя убивать? — резонно спрашивает Дуглас.

— Они знают на что я способен, если ставлю перед собой цель, — небрежно пожимаю плечами. — Если Мораны не замешаны, то появление на мероприятии идентичной копии Эмили станет для меня весомым преимуществом.

— Собираешься сыграть на родительских чувствах?

— Если таковые у Моранов имеются, то да, — не увиливая, отвечаю я.

— Каким образом?

— Я на ней женюсь. Если Мораны решат потопить меня, то оживший призрак их дочери пойдет ко дну вместе со мной.

— Когда ты собираешься провести бракосочетание? — нахмурившись, уточняет Дуглас.

— Завтра утром. Организуй все. Я в долгу не останусь.

— Ты уверен, что девушка не помнит, кто ее нанял, чтобы подобраться к тебе? — Аарон вносит толику скепсиса в мои планы.

Я с ним солидарен. Тея до сих пор является для меня огромной загадкой, и за прошедший месяц я практически не сдвинулся с мертвой точки. Но о моих сомнениях Дугласу знать необязательно.

— Уверен, — утвердительно киваю я. — В любом случае, Алатея под моим полным контролем, и я прослежу, чтобы она ничего не выкинула.

— Насчет ее поразительного сходства с Эмили… — неуверенно начинает Дуглас.

— Говори, — благосклонно даю ему слово.

— Ты нашел этому объяснение?

— Нет, но я в процессе, — нехотя отвечаю я. — Есть еще один момент. В истории с Алатеей мои люди обнаружили китайский след. Я хочу, чтобы ты организовал мне приватную встречу с Чжоу Шином.

— Когда?

— Как можно скорее. Мне необходимо обезопасить тылы и обеспечить себе большинство голосов. Вопрос о назначении даты голосования за пост Верховного, скорее всего, решится завтра, и я собираюсь заявить о своих притязаниях на трон.

— Я все сделаю, Леон, — Дуглас вносит очередную задачу в свой ежедневник, который по старинке ведет от руки, и сжигает страницы сразу после выполнения. — Леон, еще один вопрос… — он поднимает на меня острый, как бритва взгляд и дождавшись поощрительного кивка, продолжает. — Ты не рассматривал вероятность того, что гибель Эмили Моран была тщательно продуманной инсценировкой?

— Я собственными глазами видел ее тело в морге, Аарон. Эмили мертва и похоронена в семейном склепе, — чеканю ледяным тоном, чувствуя, как внутри меня разверзается адская пропасть, а глаза застилают безжалостные фрагменты воспоминаний.

Сколько раз задавался вопросом, почему мое бракованное сердце не остановилось, не взорвалось и не сгорело дотла, пока я стоял там, скованный по рукам жутким страхом и чувством вины? Я не верил и впервые так сильно боялся… Я молил всех богов дать мне один единственный шанс. Я готов был продать душу Дьяволу, чтобы она жила. Слишком поздно… Меня никто не услышал. Я никогда не забуду, как отчаянно надеялся найти подтверждение, малейшую зацепку, чтобы убедить себя, что мертвая девушка в стальном ящике не моя Ми. Но это была она…холодная, неподвижная, искалеченная, обескровленная. Бесконечно любимая…

Некого винить. Я убил ее. Только я.

— В таком случае, у тебя появился шанс на этот раз все сделать правильно, — доносится до меня глухой голос Аарона. — Подумай об этом, Леон.

В гостевые апартаменты возвращаюсь глубокой ночью. Охрана отчитывается, что Тея никуда не выходила и общалась только с горничной, доставившей ей ужин, и с невестой Аарона, имя которой я так и не запомнил, хотя тот успел нас представить.

Бесшумно приближаюсь к огромной постели, на ходу снимая пиджак и расстегивая рубашку. Мягкий приглушенный свет позволяет мне рассмотреть очертания сжавшейся под одеялом фигурки и рассыпанные по подушке белокурые волосы. Наш багаж по-прежнему стоит в центре комнаты. Тея к нему так и не притронулась. Ее платье аккуратно разложено на кресле перед туалетным столиком, туфли на полу. Ну ладно хоть разделась и даже поела. Значит, все на так плохо, как я предполагал. Сильная девочка и удар держать умеет. Зря я в ней сомневался.

Присев на край кровати, беру край одеяла и медленно тяну его вниз, обнажая ее тело до пояса. Она спит в нижнем белье — впервые после того, как между нами установилось своеобразное перемирие. Этим детским протестом Тея дает понять, что оно закончилось. Глупышка… То, что я ей сегодня наговорил — далеко не самое страшное из того, что могло случиться на самом деле.

Протянув руку, я осторожно отвожу светлые локоны с ее шеи и невесомо касаюсь подушечками пальцев оставленных мной отметин. Сердце в груди ускоряется, во рту образуется неприятная горечь. Если бы я мог стереть уродливые темные пятна с белоснежной атласной кожи, но как обычно запоздал с сожалениями.

Я медленно провожу костяшками по ее плечу, пристально наблюдая за ее реакциями и прислушиваясь к мерному спокойному дыханию. Не притворяется. Действительно крепко спит. Этот день вымотал Тею так же сильно, как и меня, но у нее нет моего сурового жизненного опыта и непробиваемой брони. Я не сгущал