— Я должна уничтожить книгу.

— Как только вернешься. Не медли и не отвлекайся ни на что другое. Главное, чтобы никто не прочел книгу после тебя.

— Хорошо, — сказала Эффи.

— А потом ты снова выберешься к нам? — спросила Клотильда, пожимая Эффи ладошку.

— Конечно, — обещала Эффи. — Я и уходить-то не хочу.

— Кроме уничтожения книги, тебе нужно будет восстановить запас энергии, — сказал Ролло. — Здесь ты это сделать не сможешь. Сейчас ты тратишь М-валюту, как её у вас называют, просто на то, чтобы оставаться здесь. А на возвращение ее потребуется больше. Хорошо бы ты нашла в своем мире кого-нибудь, кто помог бы тебе разобраться. Какая жалость, что Гриффина не будет рядом!

— Ты можешь попытаться отыскать профессора Квинна, — вспомнил Пелам Лнгфелло. — Отличный парень. Может быть, он и книги поможет вам вернуть? Я мог бы бипнуть ему, когда вернусь. Я бы и сам помог, только мне этим вечером надо быть в Лондоне по очень срочному делу. Ну, а теперь, народ, думаю, мне пора проводить мисс Трулав к порталу. Тем более, что скоро стемнеет.

Не верилось, что в этом саду бывает темно.

— И ещё, — таинственно добавил Лонгфелло, — нам надо бы попасть на почту.

Тут все разом встали и стали прощаться, и Пелам Лонгфелло всем пожал руки, а Клотильда расцеловала Эффи в обе щеки, и Ролло похлопал её по плечу, а Космо, занятый раскопками пирожного в бороде, погладил девочку по голове и пробормотал что-то вроде: «Ну-ну, детка», хотя это могло быть и заклинание на удачную дорогу.

А потом они все вместе пошли по длинной дорожке. Длинноногий Пелам так разогнался, что Эффи пришлось поспевать за ним вприпрыжку.

За воротами дома Трулавов все опять переменилось. Впервые Эффи увидела этот дом, когда находилась внутри книги «Драконий луг», и тогда он казался таким недоступным, потому что располагался за рамками истории. Тогда ее окружало крестьянское селение, школа Принцесс, и все остальное, о чем рассказывалось в книжке. А дочитав её, Эффи оказалась среди пустоты, затянутой холодным металлическим туманом, а потом в теплой летней атмосфере дома Трулавов.

Теперь, едва стражи заперли за ними кованые ворота, Эффи увидела, что они с Пеламом стоят посреди широкой пыльной улицы. Отсюда ей были видны ещё пять домов, тоже с воротами и стражей перед ними. Пелам все таким же быстрым шагом двинулся по улице, и Эффи побежала за ним, чтобы не отстать. Было по-прежнему жарко и безветренно, и та же прекрасная тишина лежала под щебетом птиц и гулом насекомых.

— Кто живет в этих домах? — спросила девочка.

— Хранители Драконьего луга, — ответил ей Лонгфелло. — В каждом доме заняты невероятно важной и совершенно секретной работой.

— Какой?

— Ну, вроде хранения Великой Библиотеки.

— А другие хранители что хранят?

— Если я скажу, это уже не будет секретом, — заметил Лонгфелло. — Да и все равно я не знаю. Это делается ради общей безопасности. Жители поют в хоре, играют в крикет, устраивают ежегодные выставки цветов, турниры по теннису, пикники и ещё много всякого, но о том, чем заняты, никогда не говорят. Все они вносят свой вклад в секретность высшего уровня, но об остальном… Ага.

Они дошли до маленькой улочки на краю большого общинного луга, вдоль которого выстроились в ряд три кирпичных домика. Один был обвит плющом, другой — голубым клематисом, а третий — желтыми розами. И тут же (немало удивив Эффи) обнаружилась автобусная остановка. Эффи и в голову не приходило, что в Иномирье пользуются автобусами. Хотя, если подумать, надо же и магам как-то перебираться с места на место?

— Вот, — бормотал Лонгфелло, — где-то здесь, вроде бы…

Он забормотал на другом языке, в котором Эффи узнала росианский.

А потом произошло кое-что совершенно непонятное. Он повернулся вокруг своей оси: раз, другой, третий, и в нескольких местах коснулся пустоты.

И в воздухе стало медленно проявляться здание. Старомодная почтовая контора из желтого кирпича. Её дерновая крыша поросла розовыми цветами. И перед крыльцом росли разные красивые цветочки. Над дверью висела вывеска «ПОЧТА», а рядом на стене — почтовый ящик. Однако на самой двери красовалось объявление крупными буквами: «Закрыто».

Пелам Лонгфелло отворил дверь. При этом внутри звякнул колокольчик. Эффи вошла вслед за ним. В помещении пахло пылью и старостью, хотя все выглядело чистеньким и блестящим. В запахе смешалась бумажная пыль, стружки очиненных карандашей, сера из кошачьих ушей, белые ластики, веревочки и клей с конвертов. И ещё воздух чуть отдавал дурацким колпаком, который, как нам уже известно, пахнет плесенью и дохлыми мышами. Одним словом, здесь пахло почти как в школе Тузиталы для одаренных, трудных и странных.

— У нас закрыто! — буркнул кто-то из-за деревянного прилавка. — Не понимаю, зачем вызывать, когда закрыто. Говорю вам, это недопустимо! Я напишу в сельский совет и в Гильдию Мастеров жалобу в трех экземплярах, и…

— Привет и благословение, — произнес Лонгфелло.

— И вам привет и благословение, — отозвался ворчун. — Хотя у нас, повторяю, закрыто. Ферме! Шут! Клозен! Вам каким языком объяснять? Я как раз устроился выпить какао и почитать газетку. Вам известно, который теперь час? Будь вы прокляты. О, и конечно, благословенны. Дважды благословенны и ещё раз прокляты. Да чтоб вас!

— Ей нужны бумаги и метка, — сказал Лонгфелло.

— Бумаги и метка? — почтовый клерк округлил глаза. — Так бы сразу и сказали! Это другое дело. Это, по крайней мере, любопытно. Ради этого стоило нас вызвать. Однако… — он долго и пристально разглядывал Эффи, — не слишком ли она молода?

— Совершеннолетняя, — заверил Лонгфелло. — Вы можете нас обслужить, или мне обратиться в почтовую контору посолиднее? Я мог бы выбрать более значительный город, например Жабью Дыру или Староведьминск, но мне не хотелось тащиться в темноте через лес и по равнинам. Однако, если оформление таких бумаг не в вашей компетенции, мы, конечно…

Клерк вздохнул и выдал новую удивительную комбинацию проклятий и благословений. Потом, хмурясь и продолжая сыпать проклятиями и благословениями, принялся извлекать из ячеек позади стойки листы бумаги и бланки.

— Это на паспорт, а это на входную пошлину, и ещё на прививки, и ещё на случай, если она на самом деле несовершеннолетняя… и ещё взнос на чернила для штемпеля, и на метку, и…

Пелам Лонгфелло собрал стопку бумаг, выданных клерком, и уселся за конторку — заполнять.

— Ты пока получи метку, — обратился он к Эффи. — Это быстро.

— А это больно? — встревожилась девочка, но Лонгфелло не ответил.

— Рукав! — приказал клерк. — Скорее, мы закрываемся. Я не говорил, что у нас вообще-то ЗАКРЫТО?

— Говорили, и я очень извиняюсь, что вас побеспокоила, — ответила Эффи.