Что он в беде, Одиллия разглядела. И расслышала. Несколько пронзительных воплей и слово «пауки». Максимильян терпеть не мог пауков. Сына надо было спасать. Но где он находится? Магический кристалл показал ей темное помещение с каменным полом. Может быть, в Старом городе.

Одиллия села в машину — маленькую, неприметную, совершенно немагическую «горбушку» — и поехала в Старый город. Но где искать и что искать, она не знала. Оставалось довериться шестому чувству в сочетании с материнской интуицией. Она проехала мимо тускло освещенной ночниками больницы и мимо школы Тузиталы для одаренных, трудных и странных. Дальше был магазин экзотических животных и лавка букиниста. А за ними начинался университет. Но сердце ей ничего не подсказало — Одиллия ничего не чувствовала.

Зато она увидела молодого парня, без сознания лежавшего на земле у поворота к пассажу Забав. Люди обычно проходят мимо лежащих на земле молодых людей, принимая их за пьяниц, наркоманов или бедняков, которые только и ждут, кому бы поведать историю своих неудач, или — еще хуже — подозревают в них притворщиков, готовых напасть на доброго человека, который решится помочь. Но Одиллия Андервуд была целительницей и не могла оставить человека в беде. Она остановила машину в тупике и пошла посмотреть, что с пареньком.

— У! — сказал Карл, когда она встряхнула его. — Ух!

— Что с тобой? — спросила Одиллия.

— Один чокнутый меня заколдовал.

— Только не это! — вырвалось у Одиллии. Такой беды она не ожидала. Конечно, она не знала, что за тупую боль в голове Карла и за легкое головокружение в ответе её сын. Она просто предположила, что в округе действует опасный темный маг. И, в сущности, не ошиблась.

Леонард Левар, возвратившийся из внеочередного визита в Нижний мир, находился в это время в своей лавке и готовился к внеочередному визиту в Иномирье. Он ломал голову, где бы продать Очки. Где дадут за них лучшую цену, на той стороне или на этой? Он порылся в тусклой сети, а заодно приготовил себе чашку кофе и рулет с ветчиной — ему давно пора было подкрепиться. Мальчишки его больше не беспокоили. Он перевез их в малую пещерку и выпустил пауков. И ещё наложил на происходящее малое маскирующее заклятие, чтобы никто не услышал воплей. Хозяйке магазина, мадам Валентине, он заплатит завтра. Та давно привыкла, что Левар «одалживает» у неё питомцев, и ни разу ещё не проговорилась.

— Ты сесть можешь? — спросила Одиллия у Карла. Она перебирала содержимое сумочки. Нашелся ибупрофен, «Спасатель», пастилки от кашля и несколько гомеопатических пилюль с арникой. Все это она скормила Карлу. Как опытный целитель, она знала великую медицинскую тайну — важно не какое лекарство даешь больному, а как даешь. Большая часть лекарств оказывает то самое действие, которого от них ждет пациент. Карл не походил на заядлого любителя лечиться, так что Одиллия просто пообещала, что от этих таблеточек он быстро поправится, а вот эти крошечные пилюльки его отлично подбодрят, только принимать их надо по одной, или, в крайнем случае, по две. Она заверила, что пастилки от кашля — настолько сильное средство, что его запретили к продаже в пятнадцати странах.

Карл сел.

— Вы медсестра?

— Да, — подтвердила Одиллия. — Сестра Андервуд.

— Андервуд?

Он совсем недавно слышал это имя, вот только где? Карл тряхнул головой. Не помогло. Где он? И что он здесь делает?

Сестра Андервуд принялась расспрашивать, не видел ли Карл её сына. Она описала мальчика: одиннадцать лет, полноватый, в очках. Стоп, уж не тот ли ботаник? Но стоит ли рассказывать ей, что произошло? Может, она бы ему заплатила. Однако… — Голова у Карла работала плоховато, так что проще всего, казалось, рассказать всё и надеяться, что женщина даст ему ещё одну запрещенную пастилку и проводит до машины. До машины! Да, вот она, все еще на месте, у подножия холма! Карл медленно стал подниматься. Признался, что брат попросил его помочь спасти какие-то книги. И, да, приятель у него был толстяк-зубрила, и…

И тут из-за поворота показалась Эффи, одетая в те джинсы и сапожки, которые нашла в замке дракона, и с полученной в Иномирье сумочкой на плече. В сумочке лежал её новый паспорт и М-карта. Все по-настоящему. Она, шагнув в портал вслед за Пеламом Лонгфелло, вынырнула под тополем у школьной площадки. Пелам спросил, найдет ли она дорогу к дому, потом достал из потрепанного портфеля две тонкие палочки и метелку для пыли, сложил их как надо, пробормотал коротенькое заклинание, и все это стало большой метлой.

— Это до сих пор самый надежный транспорт, — пояснил поверенный. — Вызывай меня, если понадоблюсь.

И он улетел. А Эффи пошла домой, держа в голове одну мысль: надо уничтожить книгу «Драконий луг». Книгу, которая подарила ей главные в её недолгой жизни переживания. Самую любимую книгу. Думать об этом было больно, но сделать надо. Прежде чем улететь, Лонгфелло внушил ей, что следует отправиться прямо домой и закончить дело.

— Иначе, — напомнил он, — время может перемениться, и завтра ты проснёшься без паспорта и без воспоминаний о большой земле.

А это, как говорится, было бы хуже смерти.

Но едва Эффи свернула в мощённый булыжником тупичок, перед ней…

— Эффи Трулав? — спросила Одиллия Андервуд.

«Эффи, — подумал Карл. — Та самая девчонка, которой хотели помочь брат и его занудный дружок. Ну, раз она теперь здесь, может и сама позаботиться о своих книгах. Вот только… где эти книги? И где братец с приятелем-занудой?»

Были здесь, это Карл помнил. Потом пропали. Все, что случилось в промежутке, затянуло туманом. Пока Карл очень-очень медленно соображал, Одиллия рассказала Эффи все, что знала: что Максимильян с Вольфом пропали, кажется, пытаясь спасти какие-то её книги.

— Дедушкины книги! — воскликнула Эффи. — Их скупил Леонард Левар. Это стена его лавки. Должно быть, Вольф с Максимильяном где-то там.

— Они там? — спросила Одиллия у Карла.

— Пещера, — закивал тот. — Решётка.

Эффи кинулась к люку и заглянула внутрь.

— Они там. Только… ой, нет!

— Что там? — спросила Одиллия.

— Максимильян! — позвала Эффи.

В пещерке было очень темно, но в скупом свете свечи Эффи все же сумела разобрать, в какую беду они попали. Или даже не в одну. Первое, что она заметила: Максимильян висел, уцепившись за старинный крюк для люстры посреди кривого каменного потолка. Само по себе это ещё не беда, но из-за этого Максимильян не мог помочь Вольфу, который мешком лежал на полу.

— Максимильян! — снова окликнула Эффи. — Что с Вольфом?

— Пауки, — отозвался Максимильян. — Левар нас здесь запер с тремя чилийскими шестиглазыми тарантулами. Они, по всей видимости, смертельно ядовиты, в отличие от обычных тарантулов, которые просто мохнатые и страшные, и у них всего два глаза, и…

— Они покусали Вольфа?

— Не знаю, покусали его или нет, но он очень давно лежит без сознания. Левар на нас обоих наложил чары, только на меня они не очень подействовали.