Сатус выслушал кота, не прерывая, а после… просто проигнорировал.

— Мира, — проникновенно начал принц, в то время, как его взгляд сталь шальным. — Я не могу объяснить тебе всё сейчас, но Феликса нужно найти. Очень нужно!

— Зачем? Может быть, у них любовь! Так, пусть наслаждаются! — использовала я свой последний аргумент.

— Мира, — пытаясь оставаться сдержанным, вздохнул Сатус, хотя ему это давалось с огромным трудно. — Твоя соседка, безусловно, прекрасная девушка, но поверь мне, она совершенно не во вкусе Феликса. И он не тот, кто бросит все ради любви. Янг чистейший прагматик, логик и гордится этим. Даже если у него к ней какие — то чувства, не они стали причиной его исчезновения!

Я потерла свободной рукой глаза.

— Ты знаешь, как это работает. Что, опять будешь душить?

— Если…, — он неуверенно дернулся, придвигаясь ко мне. — Если ты позволишь, я хотел бы попробовать кое — что другое… попробовать по — другому.

— Дерзай, — я была уже согласна на все, лишь бы это поскорее закончилось.

— Э — э–э — э, — зашевелился Сократ и начал вырываться, чтобы в итоге тяжело спрыгнуть на пол. — Дальше уже давайте без меня! Не хочу даже смотреть на это! Фу!

Кот аж отпрыгнул в сторону, задергав лапками, словно отряхиваясь от невидимой грязи.

— Передай остальным, что мы скоро вернемся, — попросил Сатус, обращаясь к рассердившемуся животному. — И скажи, что я просил тебя покормить.

Кот презрительно фыркнул и сорвавшись с места пушистым клубком умчался.

Сатус улыбнулся, и от этой улыбки веяло холодным расчетом и легкой одержимостью.

— Что ты пытаешься сделать? — мои мысли заметались, запутываясь и захлебываясь отчаянием.

— Я много, что пытался сделать, — демон опустил взгляд на мои губы, рассматривая их так, словно видел впервые. — Я пытался тебя запугать, и ты пугалась, но не уступала. Потом я пытался тебя очаровать, влюбить в себя. Но тебе и здесь удалось победить. Потому что, чем сильнее я старался захватить твое внимание, тем прочнее ты поселялась в моих мыслях. Я хочу тебя всю… целиком. Только себе и только для себя. Я хочу, чтобы ты смотрела только на меня. Слушала только меня. Верила только мне. Думала только обо мне.

Его голос расслаблял, пробегал по коже, поглаживая и лаская, плавил, словно печка сливочное масло, наполняя легкие ароматом мускуса — терпким, кружащим голову, словно намагничивающим каждую клеточку тела и влекущим к нему, к его телу, к его рукам.

Его губы были уже совсем близко, медленно, намеренно медленно приближаясь, словно пытаясь одновременно и успокоить, и покорить.

И тут где — то в коридоре, совсем рядом с нами разлетелся вдоль стен грохот. Будто уронили тяжелый шкаф. И я среагировала, оттолкнувшись от его груди и начав заваливаться назад, как будто стена за моей спиной вдруг исчезла. Как будто там образовалась пустота…

Выпав из межпространства, я рухнула на колени, не удержавшись на подкосившихся ногах.

— Кажется, я больше не могу, — прошептала я, обращаясь к ногам Сатуса, приблизившихся в несколько шагов и остановившихся рядом. — Сил больше нет.

— Ты должна, — демон был жесток и непреклонен. Наклонившись, он подхватил меня под локоть, помогая подняться. — Вставай, надо идти. Нужно найти Феликса раньше, чем…

— Чем что? — меня чуть — чуть пошатывало, голова, казалось, была набита стекловатой, очень хотелось спать. И кроме немедленного и продолжительного отдыха мой организм более ничто не занимало.

— Я не могу тебе этого сказать. Пока что, — бросил Сатус с раздраженной торопливостью. — Но нам надо спешить.

— Куда? — все так же вяло отреагировала я.

Преодолела несколько метров, поняла, что бесконечно устала и окончательно рухнула на траву, рассеянно рассматривая лужайку, усеянную красивыми черно — фиолетовыми крупными цветками, напоминающими знакомые мне пионы, только пышнее и думая о том, какое же жаркое, припекающее солнце, в этом Южном королевстве.

— Туда, — чужие безжалостные пальцы схватили мой подбородок и резко, до хруста в шейных позвонках, вздернули голову, заставляя посмотреть вперед.

— Ай! — попыталась отмахнуться я, с трудом подняв тяжелую руку. — Ты мне шею сломаешь!

— Прости, — без капли сожаления произнес демон, — все никак не могу привыкнуть.

— К чему? — со вздохом спросила я, хотя и не очень — то интересовалась ответом.

— К тому, что ты такая… чувствительная. Иногда мне кажется, стоит пальцем в тебя ткнуть — и ты рассыпаешься.

— Я человек, — хотя теперь это уже и не было до конца правдивым утверждением, но мне нравилось говорить так о себе. Помогало не забыть, с чего все начиналось. А помнить об этом казалось важным. — А не песчаный кулич.

С трудом сдвинув одну ногу, которая ощущалась такой неподъемной, словно к ней прикрутили гирю, я встала — сперва на одно колено, а после, упираясь в него руками, смогла выпрямиться целиком…чтобы тут же едва не рухнуть обратно.

— Тш — ш–ш — ш, — демон схватил меня за талию и сжал, удерживая.

Его широкая ладонь продвинулась чуть дальше и коснулась живота, на первый взгляд, вроде бы случайно, но то, как длинные пальцы легли поверх тонкой блузки, чуть поглаживая ткань, едва задевая голую кожу там, где блузка выскользнула из юбки, провоцируя растекающиеся по телу волны тепла, не казалось случайным. — Ты словно новорожденный олененок, который еще не знает, как удержать вместе разъезжающиеся копытца.

— Не надо было поддаваться на твои провокации, — пробормотала я, чувствуя, как все моё мироощущение сконцентрировалось в одной точке, там, где лежала его рука.

— Без тебя бы я не справился, — со странной интонацией тихо проговорил демон.

Повернувшись к нему, я увидела его лицо совсем рядом. Слишком рядом. Так близко, что в груди вновь вспыхнул огонь — уже знакомая реакция на близкое нахождение демона.

Что со мной происходит?

— Надоело тебя спасать, — подражая демонскому тону, напомнила я Сатусу его же фразу, смело глядя в мужественное, но при этом красивое, чрезмерно красивое лицо.

А так бывает? Может ли красота быть чрезмерной?

— Нет, — губы принца дрогнули. — Не надоело. Тебе это нравится. Тебе нравится, что я открыто признаю свою потребность в тебе. Дарит ощущение власти. Не так ли? А власть, — он потянулся к моему уху, скользнув теплыми и манящими губами по моей щеке, — она пьянит. И тебе еще только предстоит ощутить на себе всю её полноту.

Я дернулась и отстранилась, с подозрением уставившись на принца.

— Мне не нравится.

— Что? — черные брови удивленно взлетели.

— Когда со мной говорят вот так, загадками. Раздражает.