По счастью, рассказ Людмилы оказался коротеньким и остроумным, что-то про отношения с соседкой по даче, старушкой с небольшим приветом, но при этом неглупой и с нестандартным мышлением.

Женя улыбнулась и ответила, что да, очень мило и позитивно.

Людмила написала, что рассказики эти, так же, как и стишки, она пишет исключительно для этой пожилой дамы, прожившей кошмарную, страшную судьбу – фашистский концлагерь, потеря всей родни, потом лагеря сталинские, а дальше бесконечное, тотальное одиночество.

Сколько их, подобных судеб! Но дама выстояла, нашла в себе силы жить, шьет себе смешные наряды с намеком на театральность – нереализованная мечта стать актрисой, ставит спектакли в местном ЖЭКе и даже вышивает ковер. «Женечка, вы представляете, целый ковер!» А рассказиками этими и стишками Людмила просто ее веселит.

«Уф, – выдохнула Женя, – значит, никаких писательских амбиций, никаких далеко идущих планов, дружба наша бескорыстна. В общем, все хорошо!»

Людмила делилась впечатлениями, красиво и точно описывала природу, смешно рассказывала об интригах в танцевальном кружке – оказалось, что там, в обществе далеко не юных дам и преподавателя, молодого мужчины демонической внешности, возникали влюбленности, ревность и даже соперничество.

В очередном письме Людмила поделилась, что страстно ждет лета и поездку на море. Море – счастье, мечта и вечная, непроходящая любовь! «Может, оттого что я сибирячка?» – спрашивала она.

Поездка планировалась на конец августа, и Людмила просила совета: «Куда? Вы же поездили, Женечка? Конечно, хочется не только моря, но еще и впечатлений, истории, архитектуры!»

Женя, как человек опытный и морезависимый, с жаром принялась предлагать варианты, подробно описывая достоинства и недостатки тех или иных, знакомых ей мест: Португалии, Испании, Италии. Вспоминала с упоением и восторгом, с подробным рассказом о природе, побережье, отелях, древностях и ресторанчиках с отличной кухней. Словом, увлеклась. А отправив письмо, разнервничалась – доходы у работающего человека и пенсионера сильно различаются, а этого она не учла. Неловко получилось. Куда может поехать российский пенсионер? Пути, кажется, два – Турция и Египет. Надо надеяться, что умная, славная и доброжелательная виртуальная подруга простит ее бестактность и не обидится. Да и море в Турции все то же Средиземное, а Людмила тосковала именно по морю.

Ответила Людмила не сразу, ввергнув Женю в еще больший конфуз – выходит, обиделась. «И правильно сделала! Думать надо, малоуважаемая Евгения Александровна. Вот не зря ты не любишь давать советы», – упрекала она себя. Решила подождать, а уж спустя пару недель как ни в чем не бывало весело поинтересоваться Людмилиным выбором – так, беспечно и между прочим: «Ну что, дорогая? Что вы решили? А как насчет Антальи? И старый город имеется, и вкусная еда, и прекрасный дешевый шопинг, что украшает любое путешествие!»

Письмо от Людмилы пришло через пару недель. Как всегда, бодрое, короткое, безо всяких там завитушек и ненужных прилагательных: «Дорогая Женечка! Ставлю вас в известность, исключительно чтобы вы не волновались: я пропаду на пару-тройку месяцев. Увы, дела оказались срочными и безотлагательными. Чтобы не интриговать и не отнимать ваше бесценное время на думки разного рода, решила сказать правду – я, Женечка, ложусь в больницу. Диагноз еще не подтвержден, дальнейшие действия не очень понятны – но будем надеяться на лучшее! Как вы поняли, поездка моя, увы, откладывается на весьма неопределенный срок. Но что поделать, бывает и так! Дорогая моя! За меня не волнуйтесь, проблем у вас и так выше крыши. Как только выйду из “заключения”, сразу же напишу. И не вздумайте отвечать и утешать меня – не тратьте свои силы и время. У меня все хорошо! Обнимаю вас, ваша Людмила (волнуюсь только за Рыжего – но он под присмотром чудесной соседки)».

Женя в бессилии опустилась на стул. Ее зазнобило. Поежившись, она посмотрела в окно. Там ярко светило солнце и заливисто и нахально чирикали птицы. Она вытащила из шкафа вязаную шаль, любовно подаренную ей Танюшей, казанской читательницей, давно ставшей подругой. Дрожащими руками натянула шерстяные носки. Но озноб не утихал. Поджав ноги, Женя угнездилась в кресле. Все понятно и без подробностей.

Сколько Женя сталкивалась с подобными случаями! Ей писали из больничных палат онкологических больниц, писали женщины, прошедшие все стадии ада, но продолжающие верить в лучшее. Благодарили за книги, которые их поддержали. Благодарили за надежду. Они благодарили ее! За что, господи? Что она сделала, чтобы заслужить эти слова? Это им, стойким борцам, надо поклониться за их веру, упорство и упрямство, за их невероятную силу духа.

Она вспомнила, как однажды выступала в онкоцентре. Выступление не было запланировано, командировка была насыщенной, сложной, расписанной буквально по минутам. За три дня надо было успеть многое – две записи на радио, прямой эфир на местном телевидении, каждое утро интервью в холле отеля, дальше библиотеки и книжный магазин. Еле успевала перехватить что-нибудь по дороге, глотнуть чашку кофе, все на ходу, на бегу.

На встрече в книжном к ней подошла женщина – оказалось, врач той самой онкобольницы – и попросила о встрече. Женя растерянно обернулась на Светлану, свою сопровождающую, держащую все под контролем и регулирующую ее передвижения. Та качнула головой:

– Нет, никак. Никак не впишемся, Женя! Ну ты и сама это знаешь!

Больница находилась за городом. Не московские расстояния и, конечно же, и не московские пробки, но все равно это заняло бы время.

Женщина смотрела умоляющими глазами.

– Евгения Александровна, дорогая! Ну я вас очень прошу! Как они ждут этой встречи! Нет, я все понимаю – у вас все по плану, а тут вклинились мы.

– Хорошо, – кивнула Женя, – давайте попробуем. Но только вечером, совсем вечером вас устроит?

– Жень! – Светлана дернула ее за руку. – Ну что ты творишь! После какой библиотеки? Ты понимаешь, во сколько мы закончим? Подумай – встреча в семь, потом автограф-сессия с разговорами – тебя ж просто так не отпустят. А чай с сотрудниками? Ты же знаешь, как они готовятся. Раньше девяти точно не выйдем! И ты, дорогая, к этому времени, – Светлана нахмурилась, – вообще будешь труп. Куда еще ехать, тем более за город?

Все так, все правильно. Целый день встречи, бесконечные разговоры, к вечеру язык распухает, становится почти неподвижным. Хочется одного – зайти в номер, рухнуть в кровать и закрыть глаза. Но главное – молчать! Молчать, молчать, ни слова! Даже домой она в такие вечера не звонила. Короткое сообщение: «Все ок, до завтра, легла».

Да и Светлане, между прочим, нужно домой! А одну Женю ни на какую встречу она не отпустит. Света – человек ответственнейший, профессиональный, к тому же они давно стали уже приятельницами. Рядом с ней авторы чувствовали себя абсолютно уверенно: Светлана все разрулит, со всем разберется, все расставит по своим местам, найдет время покормить, даст возможность прилечь на диван в кабинете директора библиотеки или магазина. Принесет кофе или чай, купит фруктов в гостиницу на вечер. Работать с ней было одно удовольствие.