— Отлично, я тогда жду в машине, — Рустам коротко кивает и выходит, не глядя на меня. Зато на миг задерживает взгляд на Славиной, которая лучится обаянием.

Разворачиваюсь к Каменецкому и придаю себе самый смиренный вид.

— Глеб Дмитриевич, а мне обязательно идти? У меня были планы на обед…

— Конечно, София, даже не обсуждается. Рассматривай это как продолжение переговоров в неофициальной обстановке. Вы не представляете масштаб и грандиозность перемен, которые нас ждут, поэтому Айдарова облизываем всей компанией. Сверхурочные я, разумеется, оплачиваю в полном объеме. И все дополнительные расходы тоже за счет фирмы.

Он явно не готов к компромиссам, но я должна попытаться.

— Глеб Дмитриевич, я как раз договорилась пообедать с другом. Может, пусть Олеся Александровна сама сходит с Айдаровым в ресторан?

По тому, как вспыхивают щеки Олеси Александровны, понимаю, что она совсем не против. Причем настолько не против, что готова оплатить обед и мне, и моему другу. Гендир смотрит на меня как на заговоривший системный блок.

— Пойдем, — кивает на дверь, выходит в коридор, а я бегу следом.

Догоняю генерального у его кабинета.

— Глеб Дмитриевич…

Он открывает дверь и делает пригласительный жест.

— Входи, садись.

Крутит головой по сторонам, затем плотно закрывает дверь и становится возле своего кожаного кресла. Я несмело опускаюсь на стул. Вид у Каменецкого серьезный и далеко не такой сияющий, как был несколько минут назад.

— Послушай, София, тут такое дело, — он потирает переносицу, затем уголки глаз. — Не стану скрывать, для меня Айдаров это джек пот. Подобные предложения о партнерстве делаются не каждый день. Но у него условие. Айдаров попросил, чтобы на то время, пока он будет здесь, его личным секретарем была ты.

— Как я? — у меня холодеют пальцы на руках и ногах. И затылок тоже холодеет. — Я не могу, Глеб Дмитриевич, я же работаю со Славиной, и вообще, я ничего не понимаю в делопроизводстве…

— Соня, — он упирается в стол ладонями и смотрит в глаза, — конечно я не могу тебя заставить. Но я могу попросить. Я прошу тебя поработать с Айдаровым, пока будет производиться монтаж и отладка оборудования. А Славиной я пока кого-нибудь пришлю в помощь. За место свое не волнуйся, оно твое и сохранится за тобой, и оклад тоже сохранится. Пожалуйста, Соня, помоги мне, прошу. Этот проект очень важен для компании.

Он делает упор на последних словах, и я заталкиваю обратно свое решительное «нет».

Без малого три года назад этот человек поверил в меня, взял на работу в компанию несмотря на беременность и гору проблем. Пошел навстречу с переходом на дистанционку.

Я не витаю в розовых облаках и давно усвоила, что незаменимых людей не бывает. Каменецкий мог взять на работу далеко не такого проблемного сотрудника. Пусть Демид за меня попросил, но Каменецкий поверил в меня. И теперь он просит меня о помощи.

В конце концов, речь идет только о работе. Деловые отношения с Айдаровым я переживу, а вне офиса никаких отношений у нас нет и быть не может.

— Хорошо, Глеб Дмитриевич, — поднимаюсь из-за стола, — если это так важно, я поработаю секретарем у Айдарова. Но пообещайте мне, что как только вы запустите производство, я вернусь обратно в финансовый отдел.

— Обещаю, — шумно выдыхает Каменецкий, и я понимаю, что он ждал моего ответа, задержав дыхание.

Выхожу в коридор и делаю звонок.

— Прости, Богдан, мне очень неловко, но я должна присутствовать на деловом обеде. Только что узнала, это для меня тоже неожиданно. Еще раз извини. Конечно, давай перенесем.

Мы со Славиной выходим из здания, и я вижу большой черный «Порше», подогнанный к самому входу. Возле него, опираясь о капот, стоит Айдаров и листает экран телефона.

Намеренно приостанавливаюсь и пропускаю Олесю вперед, чтобы удобнее было расмотреть бывшего мужа. Издали, в полный рост, а не за столом конференц-зала или ресторана.

У него новая машина, и я честно признаюсь себе, что «Порше» ему идет. Искренне поражаюсь сама себе, глядя на наши отношения со стороны. Начиная со знакомства и заканчивая моим поспешным и спонтанным бегством.

Чем я вообще думала, когда выходила за Айдарова замуж? Я ведь всерьез рассчитывала прожить с ним всю жизнь, долгую и счастливую. Даже мысли не было, что мы можем разойтись, развестись.

Сейчас мне кажется, что это была другая Соня, не я. Чем я руководствовалась? Верила в его безграничную любовь и верность? Верила, что он достаточно пресытился ни к чему не обязывающим сексом и теперь мечтает о спокойной семейной жизни?

Как корабль, которого помотало по штормовым волнам, мечтает о тихой гавани…

Подумать только, я верила, что два года нашего полу виртуального романа до женитьбы он свято хранил себя для меня! Прямо сейчас хочется рассмеяться, особенно когда вижу, как на него оборачиваются проходящие мимо особи женского пола.

Но у меня нет злости или обиды, я даже сочувствую бывшему. Он и так долго держался в браке со мной, если держался, конечно. Наверняка неописуемо сложно бороться с искушением, если излучаешь такое притяжение.

Раньше я никогда не задумывалась, как это, когда ты постоянный объект внимания. Мне незнакомо это чувство, я не пользовалась такой популярностью у мужчин. Пока была Айдаровой, старалась, не давать повода мужу меня ревновать. Хотелось, чтобы все было только для него.

Единственный раз, когда я почувствовала на себе откровенные, похотливые взгляды, был тот выход