вспыхнул зелёный, Ридж не двинулся с места. Стоял, молчал, глядя себе под ноги, запустив руки глубоко в карманы джинсов и казалось, время для него остановилось.

Две минуты. Три. Пять.

Чего он ждёт? Почему не шевелится?

Смешавшись с толпой, подкралась ближе, пытаясь проследить его взгляд, как тут раздался голос:

– Хреновый из тебя шпион, Барби, – Ридж повернулся ко мне в тот момент, когда я уже взмахнула руками и подняла ногу для побега. Замерла. Нелепое, наверное, зрелище, раз даже прохожие захихикали.

– Что? – надула губу, глядя обиженно. – Я не шпионила. Просто… прогуляться решила.

Ридж шагнул ко мне, с трудом сдерживая улыбку:

– Оставила Юхана одного?

– Он всё равно раньше утра не очухается.

– И поэтому решила проследить за мной, – склонив голову набок, приподнял брови в ожидании ответа.

– Да-да, – закатила глаза и всплеснула руками. – Раскусил. Молодец какой.

Вновь вспыхнул зеленый, и толпа двинулась по переходу.

– Нам…

– Нет, – перебил Дэнди, не отводя взгляда от моего лица. – Нам никуда не нужно идти.

– М-м… ладно. Тогда просто постоим здесь.

Дэнди усмехнулся. И да, чёрт возьми! Мне нравится его смех! И тем более нравится его смех, когда я ему причина!

И когда он не издевается.

Ещё шаг и его лицо нависло над моим.

Боже, какая романтика… Ночь, звёздное небо, огни города. Я и Ридж, так близко друг к другу, что хочется… обнять фонарный столб и долго биться об него головой.

Опустила глаза, не в силах контролировать эмоции и фонтан чувств взрывающийся внутри.

– Он умер здесь, – прозвучал голос Риджа, и фонтан чувств превратился в ледяную глыбу, больно ударившую по желудку. – Лиам. – Дэнди обвёл печально-смиренным взглядом перекрёсток и его губы сжались в тонкую бледную линию.

Ему больно. Вижу это. По тому, как ведёт себя. По тому, что творится в его глазах.

И я молчу. Боюсь проронить даже слово.

– Это мой брат, – продолжал говорить Ридж, не глядя в мою сторону. – И да, именно его ты видела в своём кошмаре. Моего брата звали Лиам. В тот день, пять лет назад, когда он… умер, ему исполнилось шестнадцать. – Изо рта Дэнди вылетел горький смешок, он опустил голову и продолжил говорить лишь спустя долгую паузу. Его голос дрогнул:

– Это был мой мотоцикл… Я дал ему свой мотоцикл в день его рождения, несмотря на то, что родители запретили. Они сказали… что если я это сделаю, отец убьёт меня. И лучше бы убил, чем… – Тяжёлый шумный вздох. – Лиам только недавно получил права и должного опыта у него не было, но я сам учил его ездить и был уверен… Был уверен, что ничего плохого с ним случиться не может.

Шморгнув носом и вымученно болезненно улыбаясь, Ридж встретился со мной глазами:

– Он умолял меня дать ему байк всего на один вечер, чтобы произвести впечатление на какую-то девчонку из компании. И я дал. Не смог отказать брату в день его рождения.

– Ридж, но…

– Не надо говорить, что моей вины в этом нет. Потому что нет никого, кроме меня, кого можно обвинить в его смерти. И я это полностью заслужил. Я виноват в смерти обоих.

– Обоих? – выдавила скрипучим голосом.

– На этом перекрёстке, – Ридж кивнул в сторону, – Лиам не справился с управлением и сбил какую-то девушку… а я даже имени её не знаю. Или не помню. Вот так вот моя любовь к брату стала причиной смерти двоих человек.

Нерешительно ступила ближе, обнимая себя руками и дрожа в летнюю жару.

– Дэнди, но такое, правда, случается…

– Да. И именно на этом чёртовом перекрёстке, – невесело усмехнулся, возведя блестящие глаза к небу. – Словно это место проклято. Лиам… он был не первым, кто погиб в аварии на стыке этих четырех дорог. Словно сам дьявол втыкает палки в колёса проезжающим мимо автомобилям! Но что бы ты сейчас не пыталась сказать, Джесмин, прошу, лучше промолчи. В смерти Лиама и этой девушки виноват лишь я один и мой проклятый байк.

– Так… так твои родители… поэтому от тебя отказались?

– Отказались? – новый горький смешок. – Они просто вычеркнули меня из своей жизни. Они потеряли любимого сына по моей вине. А выносить рядом с собой его убийцу просто не смогли.

«Ты не убивал его, – хотелось воскликнуть мне. – Никто в этом не виноват! Никто не знает, что ждёт его завтра. Виновата лишь судьба… судьба, которую никто из нас не в силах контролировать»!

Но я промолчала.

Потому что Ридж попросил.

«У этой жизни оттенок серого.

Такого… знаешь, как пепел…

Терпкого, с привкусом сладкого яда.

Тебе не понравится.

Тебе и не надо.

Приходи ко мне в любую погоду.

Когда болит сердце. Когда зудят кости.

Приходи ко мне, а если не сможешь,

Прошепчи моё имя, я приду к тебе в гости».

Теперь я понимаю, для кого была написана эта песня.

Глава 19

– Джсмнятктбялюблю…

– Что?.. А, не важно, давай шевелись, ты тяжёлый! У меня сейчас позвоночник в трусы посыплется. Юхан… Юхан… Юхан, блин!

Но Юхан уже, в форме морской звезды, лежал на полу их с Дэнди номера и негромко похрапывал.

Сдула с намокшего лба прядь волос и упёрла руки в бока.

– Ну… я пыталась. – Покосилась на кровать и снова на Юхана. Нет. Слишком далеко тащить, грыжа мне не нужна.

Подсунула ему под голову подушку и вышла на улицу.

Здесь тихо. Не то, что в центре города. Небо… звёздное-звёздное, и полная луна так и притягивает взгляд.

Обняв себя руками, устроилась на деревянных ступенях, и долго ещё смотрела в сторону дороги, ожидая увидеть свет от фар приближающегося такси.

Дэнди отправился повидать младшего брата. Да, посещать кладбище в ночное время суток – затея не очень здравомыслящая, но никто и не говорил, что Ридж здравомыслящий.

Странный он… этот Дэнди. Никогда таких не встречала. Под личиной весёлого беззаботного пофигиста скрывается очень грустная натура. И сегодня я это поняла. Вот почему он как Джим Керри. Ридж тоже играет роль.

Наверное, это очень тяжело: считать себя виноватым в смерти человека, которого любил. Страшно представить, через что пришлось пройти Дэнди. Без поддержки. Быть одному в этом мире.

Он сильный. И далеко не такой поверхностный, каким я его считала.

Мне нравится такой Дэнди.

Мне нравится… чувствовать его таким, какой он есть.

После третьего акульего зевка вернулась к себе в номер, приняла душ, завернулась в банный халат, зажгла прикроватный торшер и плюхнулась на кровать. Вот тут-то в дверь и постучали.

На пороге