руками, руками тех, кто к этому готов. И может, я была не права, когда отгораживалась от мира. Может, мне наоборот стоило искать союзников, соратников, каждый из которых готов положить тот самый кирпичик.

— Я тронута, — мой голос звучал хрипло, я не могла поверить в то, что услышала. Она не была мне подругой, мы и знакомы-то были всего ничего. Да и знакомство наше нельзя было назвать располагающим к приятельским отношениям, но все же мы почему-то испытываем одни чувства, несмотря на разницу в возрасте и социальный статус. Мы хотим найти кого-то близкого, кого-то к кому можно повернуться спиной, не опасаясь ножа в спину, кого-то к кому можно прийти и разделить свои печали, поделиться своей радостью.

Она залпом допивает уже остывший чай и выжидательно смотрит. Невольно теряюсь под этим взглядом, не зная, как реагировать после таких откровений. Теряюсь и злюсь на себя, не понимая куда девалось мое хваленое хладнокровие, не понимая всей той бури эмоций, которая в последнее время буквально сбивает меня с ног.

— Что? — все же не удерживаюсь и спрашиваю, желая прояснить для себя этот момент жаркого ожидания.

— Ничего если я на ты перейду? — она продолжает смотреть на меня с жадным любопытством.

— Ну конечно нет! — восклицаю я, надеясь, что с как только последние формальности рухнут, снизиться напряженность, которую я буквально ощущаю.

— Ага, — довольно кивает она и я к своему ужасу понимаю, что она себя чувствует намного свободнее, чем я, словно выговорившись она сломала какие-то внутренние барьеры внутри себя.

А до меня внезапно доходит, как до жирафа, право слово, какую же я все-таки глупость совершила, приняв эту девчонку в свой круг. Ведь самой себе можно не лгать. Я действительно приняла ее, чувствуя некую внутреннюю ответственность, которая просто не позволит мне уже оттолкнуть ее так просто и сломать тем самым. Как там у Экзюпери — мы в ответе за тех кого приручили. Вот это оно и есть. Только не сделала ли я хуже для этой взрослой, но все-таки еще очень наивной девочке. На какой-то миг, окрыленная возможностью завести подругу, которой у меня и не было никогда, возможностью разделить свое вечное одиночество, я позабыла о своих врагах. А они у меня ого-го какие сволочи. Точнее сволочь, одна, да…

Ну что же будем надеяться, что Нина не пострадает в ходе моей борьбы с давним врагом отца. Хотя, если вспомнить, какие планы лелеет тот псих, то становится ясно, что пострадать она может в любом случае.

— Ну так что ты скажешь, какая помощь тебе нужна?

— Ау, — я поднимаю голову, выныривая из пучины своих мыслей и фокусирую на ней взгляд, пытаясь понять, о чем она меня спрашивает, — да все очень просто, — растерянно произношу я, вспомнив наконец о первоначальной цели моего приглашения. — Мне нужна няня. Точнее не мне, а дочери, — поправляюсь я, представив ехидную улыбку Александра на такое вот мое заявление.

Почему-то я больше, чем уверена, что если заикнусь при нем о таком, он не упустит шанса подколоть, выдвинув свою самоуверенную персону в няни для МЕНЯ.

— И всего-то? — разочарованно хмыкает девушка.

— Ну для меня, это очень многое на самом деле. Как ты понимаешь мне бы не хотелось показывать в Университете, что с Александром Станиславовичем у нас несколько более близкие отношения, выходящие за рамки преподавательской этики. Мне как-то не улыбается отбиваться от его горячих поклонниц, — весело улыбаюсь я, вновь вспоминая обстоятельства нашего сближающего разговора в столовой. Судя по вспыхнувшим щекам Нины, она тоже именно об этом сейчас и подумала. — А Лебедев умудрился засветить мою девочку в альма-матер. Теперь стоит кому-нибудь услышать, что она зовет меня мамой, как сразу все станет явным. Так что возить с собой дочь на учебу и работу не вариант. И мне вот просто, кровь из носа, необходим надежный человек, с которым я могу ее оставить.

— А где ее предыдущая няня? — спросила Нина, растерянно вращая в руках пустую тару.

Я вздохнула. Нет, разумеется такой вопрос я предполагала, но все же надеялась, что до него не дойдет. Хотя с другой стороны, может девушке и полезно будет узнать, что мои слова про опасность не были шуткой ни в коей мере. Надеюсь, это заставит ее чаще оглядываться.

— Предыдущая няня, — сухо проговорила я, чувствуя как вновь сжимаются от ярости челюсти и скрипят зубы, — совершила покушение на Алекса и Лилию. Теперь мои люди ее ищут и я очень надеюсь, что найдут.

— Ого, — округляет она глаза. — Весело же вы тут живете, — с какой-то даже завистью тянет она.

Простите что? Откуда я слышу эту нотку авантюры в ее голосе.

— Ты знаешь, — с холодком в голосе произношу я, внимательно рассматривая ее с нехорошим интересом, — мне вот как-то не весело. Речь идет о безопасности самого драгоценного, что у меня есть — моей дочери. Мне было бы откровенно плевать, если бы эта сволочь решила ограничиться только мной. Да, что там! Я бы даже порадовалась. Но она трогает моих близких и это СОВСЕМ не весело.

— Ой, — она смущенно опускает взгляд, — конечно, прости я совсем не то имела ввиду. Просто у меня последнее время такое болото в жизни. Отец занялся твоим проектом детского сада, мать давно умерла, бабушка с дедушкой в Лондоне, а друзей нет. Не поверишь, у меня из собеседников только кот, — она грустно опускает плечи.

— Ну теперь-то тебе беспокоится об этом точно не нужно, — фыркаю я. — У меня дома дурдом, так что мы будем рады приветствовать тебя в нем, — развожу я руками.

— Ты знаешь, мне кажется, что с такой жизнью как у тебя, вам не няня нужна, — медленно произносит она, глядя прямо перед собой и напряженно обдумывая свою мысль.

— Мам, — на кухню залетает дочь, волоча под мышкой тряпичную куклу, сшитую чьими-то неумелыми руками, но горячо любимую Лилией, — ну вы уже пообщались? Мне скууучно, — стонет она, упираясь подбородком в мои колени и капризно надувая губы.

— Дочь, — стараясь казаться строгой произношу я, — мы как раз обсуждаем вопрос, где взять тебе няню.

— Пф, — фырчит она, — нашли что обсуждать! Няню мне уже папа нашел. И я уже хочу увидеть вживую этого классного дядьку, — она показывает мне язык и хохоча убегает.

— Дядьку? — слабым голосом спрашиваю я в пустоту.

ГЛАВА 18

Наверное, на меня напало какое-то подобие ступора, а иначе как объяснить, что меня из этого офигевшего состояния смогли вывести только какие-то невнятные хрюкающие звуки.

Я медленно перевела взгляд на источник этих звуков и