перед алтарём прихожан. — Вы часто меня выручаете. А подьячего я правда знаю. Сразу понял, что достойный сын нашей матери-церкви.

Дядя прячет улыбку? Давно пора привыкнуть, что обретённый племянник умеет плести словесные кружева, и уж чем-чем, а лицемерием и сладкоречием для своей должности подходит как нельзя лучше.

Пронзаемые насквозь десятками пар глаз посетителей церкви выходим на Соборную площадь, где меня дожидается карета с эскортом, во главе которого старший сержант Ригер. Бывшего опекуна по моей просьбе повысили в звании и должностном окладе без всяких споров.

В толпе любопытствующих наверняка присутствуют некоторые мои одноклассники, но различить их лиц не успеваю, меня окружают гвардейцы, устроившие живой коридор к экипажу.

Рональд прощается со мной по родственному тепло. Отблеск его отеческой любви к Юлиане краем задевает и меня. Хлопает меня по спине, когда я поднимаюсь в салон.

— Расступись! — слышится звонкий голос Николаса.

Нашли кому доверить работу глашатая. Впрочем, новик старается и со многим справляется.

В покоях меня теперь дожидаются трое слуг. К Тому и Кларе добавилась Юлька, которая пока только стажируется в качестве горничной. Появились у девчонки и свои отдельные обязанности, правда, мало касаемые моей персоны.

Она на пару с Валькой стали связующими звеньями между моей кузиной и её ухажёром Филиппом Мортом. Носят от одной другому и обратно записки.

Ход во дворец Юлиане без родительского дозволения заказан, посетить бастарда Неллерскую в особняке лейтенант не мог, как и якобы случайно встретить в городе. Маркиз Рональд окружил любимую дочь не только заботой, но и сетью осведомителей. Кузина как-то мне пожаловалась, что каждый второй гвардеец охраны и управляющий постоянно ходят к епископу с отчётами.

Приходится двоюродной сестре ограничиваться общением по переписке, чему я рад. Присмотрелся к этому Филиппу, сволочь ещё та. Крутится вокруг всех смазливых барышень дворца, не обходя своим вниманием и виконтессу Анну с её подружками, хотя не может не знать о неприязненных отношениях этой девичьей группировки с бастардом Неллерской. В общем, скотина.

К сожалению, я так и не решился откровенно поговорить об этом с Юлианой. Дважды специально к ней заезжал с мыслью сказать правду-матку, и каждый раз, глядя на кузину, недавно только отошедшую от унизительного пренебрежения своего жениха, не смог произнести в адрес лейтенанта ни слова хулы, полностью им заслуженной.

И препятствовать переписке не стал, к тому же, девчонки, мои прежние подружки, на этом неплохо зарабатывают — кузина щедра, а проявлять это качество проблем не составляет, у неё большие доходы от имения с сотнями крепостных душ, да и папа деньгами не обижает.

Ладно. Может как-нибудь само рассосётся. С чего я вдруг переживаю за дочь епископа, будто бы это моя Леся?

— Милорд. — в глазах поклонившейся Юльки смешинки. Она и раньше была оптимисткой по жизни — откуда только в ней это бралось? — теперь же и вовсе хоть картину с неё пиши под названием «Жизнь удалась». — Позвольте сбегать за портными?

— С чего вдруг? — удивляюсь.

За прошедшие недели мне столько всяких одежд пошили, что еле в гардеробную помещаются.

— Им велено для вас сутаны приготовить.

— Понятно. — киваю. Духовным лицам не воспрещается носить светские одежды, однако на службу всё же следует являться в одеяниях, приличествующих сану. — Ну, беги.

Доиграть сегодня с баронетами Иоанном и Карлом в шары мне не дали. А ведь почти уже выиграл — семь попаданий в арку против их пяти и двух, соответственно. Однако, приглашение герцогини не проигнорируешь.

— Хочу тебя поздравить, Степ. Ты сделал важный и ответственный шаг. — в её кабинете мы вдвоём, если не считать замершего у двери гвардейца. Сидим за рабочим столом. Мария, понятно, во главе, я сбоку. — Вот. — протягивает мне два свитка. — Дарственные твоему монастырю от нашего рода на деревню Гутово и Тонский виноградник. Письма управляющим уже отправлены.

Стараюсь открыто не любоваться её красивым аристократическим лицом. Странно бы это выглядело со стороны четырнадцатилетнего паренька по отношению к пожилой для него тётеньке. Мне настоящему Мария почти сверстница.

— Благодарю вас, герцогиня.

Отрываю задницу от кресла, но мачеха резким жестом заставляет сидеть.

— Наедине обращайся ко мне по имени. Ты нашего рода, и… и очень похож на своего отца. — Мария смотрела на меня очень внимательно, будто бы первый раз увидела. — Епископ уже сказал тебе, я повторю. Мы не претендуем на выплаты монастыря прецептории ордена. Конфликт с церковью и орденами — последнее, что нам хотелось бы. Однако земельные налоги в казну провинции должны поступать вовремя и в полном объёме. Кроме того, закупки для нужд обители и продажа монастырской продукции должны вестись через людей моего канцлера. Менее чем через год жду тебя в Неллере на коронации Джея. До этого времени с момента твоего отъезда мы вряд ли увидимся, не ленись писать мне. Договорились?

— Да, герцогиня, конечно, Мария.

— Вот и хорошо. А теперь хочу послушать подробности о твоих делах.

Мачеха неплохая слушательница и вопросы умеет задавать нужные. Я от неё ничего скрывать не собираюсь, кроме, разумеется, своей главной тайны, и говорю всё как есть.

Через полчаса нашей беседы молодая баронета, одна из фрейлин герцогини, явилась в сопровождении двух лакеев, которые накрыли угловой столик, и дальнейший разговор с правительницей у меня происходил на диване с кубком вина в руках и лёгкими закусками.

Мой братец Джей отсутствовал во дворце, он был на недельной прогулке по окружающим Неллер городкам и замкам с молодой невестой, прибывшей для знакомства с женихом, свадьба с которым должна будет состояться следующим летом сразу после коронации. Иначе наследник тоже находился бы сейчас с нами, разговор шёл серьёзный.

Одно дело выслушивать про свои будущие обязательства перед родом от епископа и наставника, а совсем другое, с глазу на глаз, подробно, по пунктам, от самой герцогини.

— Я всё хорошо запомнил, Мария. — говорю честно. — Можете не сомневаться, не подведу. Никогда не забуду, кому я всем обязан.

Ну, что, жизнь начинает налаживаться. Постепенно привыкаю к своему месту в ней.

На следующее утро сразу после завтрака ко мне является подьячий Виктор с ворохом бумаг в руках. Принюхиваюсь. Вроде бы перегар от него чуется, но не совсем уж жуткий.

— Это документы по обители, милорд. — он садится на пуф и вываливает принесённое на стол. — Всё, что нашёл в канцелярии. Отчёты по налогу за предыдущий год, закупки, продажи. Михаил сказал, что это