class="p1">Закрываю ладонями лицо. Плач переходит в рыдания. Остановиться совсем не могу.

— Не надо плакать, не стоит. Все будет хорошо, — обхватывает мой подбородок, заставляет глянуть в глаза. Проводит большим пальцем по щеке, стирает слезы.

— Моя девочка… Не бойся. Я тебя защищу, я никому не позволю тебя обидеть.

Икаю от слез. Хлопаю растерянно мокрыми ресницами. Губы жжет от соли. Облизываю их. Взгляд герцога темнеет. Мое дыхание смешивается с его. И сердце уже стучит не от страха, от предвкушения. А дальше меня швыряет в какой-то темный, томный вихрь. Его губы накрывают мои, и противиться больше нет никакого желания.

Его губы, мягкие и нежные ласкают мои. Вызывают гамму неизведанных, до сих пор неизвестных моему телу ощущений. Меня никогда, никто так не целовал. Будто бы изучая, исследуя каждый уголок, пробуя на вкус и наслаждаясь удивительной магией, творившейся на наших устах.

Сопротивляться не могу, прекратить это безумие не могу. Знаю — потом пожалею. Но сейчас в этот момент просто хочу напитаться сполна лаской и нежностью, которые вряд ли когда-нибудь будут принадлежать мне.

Уже смелее поднимаю руки, зарываюсь пальцами в его волосы на затылке, и совсем не останавливаю его ладонь, которая медленно двигается от колена и выше. Внутри все млеет, тает, плавится. И голова идет кругом от пылких поцелуев. Они уже не только владеют моими губами. Они покрывают залитые слезами щеки, чувствительное место за ушком, спускаются на шею, затем снова возвращаются к губам.

Кажется, тихо стону, кажется, и сама начинаю отвечать. Перебирать жесткие волосы на его затылке, гладить ладонями крепкие плечи, целовать покрытый щетиной подбородок. Это безумие. Но какое сладкое. Какое безудержное. Оно погубит меня, и на мгновение кажется, я согласна на эту жертву. Только на мгновение. Потому что, где-то далеко хлопает дверь, скрипят половицы и становится понятно, что скоро в комнате мы будем не одни.

На смену безумию приходит ужас. Что я себе позволяю? Что он позволяет? Дочь графа и сын герцога. Моя репутация будет уничтожена до основания.

Упираюсь в его грудь, едва нахожу силы отстраниться.

— Тор… Торнтон… Лорд Торнтон… — все не могу подобрать, как обратиться. — Что вы делаете? Что я делаю?

Сердце стучит. Мое и его. Он обхватывает ладонями мое лицо, смотрит прямо в глаза.

— То, что хотел с первого момента, как увидел тебя, Вивьен.

— Вы обманываете! Зачем?

Мороз ползет по коже. Спущенное с плеч платье выглядит пошло. Я выгляжу пошлой и доступной. И как Вишне, мне это безразлично, то для Вив и Роузов так поведение может обернуться чем-то страшным, чем-то ужасным. Наше положение и так слишком шаткое.

— Что здесь происходит? — неожиданно звучит у двери.

Дергаюсь, пытаюсь вырваться из объятий. Но Торнтон напротив прижимает крепче. Закрывает мое смятое, расхристанное платье.

— Ты не вовремя, Лайон! — чуть не рычит.

— А мне кажется как раз вовремя! Вовремя, пока ты не натворил глупостей и не погубил жизнь девушки.

Закусываю губу, чтобы не застонать вслух. Потому что Лайон повторяет мои мысли. И только проклятый Торнтон делает вид, что не понимает.

— Ничего такого и близко бы не произошло.

— Уверен? Итак, ты согласен взять на себя ответственность за нее?

— Конечно, — сердито цедит.

Я только глазами хлопаю. О какой ответственности они говорят. Почему оба так напряжены. И почему этот Лайон настолько подавляет Торнтона, что тот даже через силу, но вынужден отчитываться.

— Тогда думаю вопрос решен. Но девушку все же отпусти… — неожиданно улыбается.

Торнтон, скрипнув зубами, немного ослабляет хватку.

— Отвернись! Вив нужно привести в порядок одежду.

Жар заливает щеки и шею. Я уже забыла, что выгляжу как девушка легкого поведения.

Лайон отворачивается, и сразу соскакиваю с герцогских колен. Отступаю на безопасное расстояние и принимаюсь поправлять корсаж. От стыда хочется провалиться сквозь землю. Что обо мне сейчас думает Торнтон! Что думает этот неизвестный Лайон! Даже предположить боюсь.

— Думаю, мне уже пора… — хрипло произношу, как только платье становится на место. Пусть дальше рычат друг на друга. — Не хочу вам мешать.

— Вы нам не мешаете, милая леди Роуз, — поворачивается Лайон. — Тем более что сейчас решается ваша судьба. И, похоже, лорд Торнтон собирается просить у меня вашей руки и благословения.

— Э-э-э… — несвязно тяну. Ошарашено встряхиваю головой. Послышится же такое. В ушах после поцелуя шумит. Вероятно, не это сказал Лайон. — Вы шутите?

— Нисколько, — улыбается.

— Тор? — перевожу взгляд на герцога.

Он даже не смотрит на меня, медленно поднимается, склоняет голову.

— Ваше величество, я прошу у вас руки леди Вивьен Черри Роуз. Обещаю защищать и заботиться о ней, как того требуют традиции. Обещаю заменить ей родителей, семью, друзей. Стать для нее тем, в ком она будет нуждаться. Дать ей все, в чем она будет нуждаться…

Это похоже на слова старинной клятвы. И у меня мороз бежит по коже. Он говорит и говорит. Но я уже и половины не слышу, голос звучит как издалека. Шум в ушах заглушает все звуки. Только оставляет легкое чувство головокружения и тошноты.

— Кхм! — пытаюсь привлечь внимание. Но тщетно. — Кхм! — повторяю громче. — А вам не кажется, что сначала надо бы поинтересоваться у меня?

Обе пары глаз смотрят с таким неподдельным удивлением, что я невольно краснею.

— Вивьен, — наконец-то и мне достается капля внимания. — Конечно, твое мнение важно. Но тебе нужна защита, как мы уже убедились. И я единственный, кто может ее предоставить.

«А от вас защита не нужна?», — мысленно интересуюсь. Внезапно вспоминаются слова Маски. Он говорил отцу, что ставит на какого-то Шипа. И с недавних пор, особенно после того, как узнала интересные подробности детства Торнтона, догадка, кто является этим самым Шипом, становятся четче.

— Понимаете в чем дело, ваше величество, — обращаюсь именно к Лайону. Если кто-то и может остановить это безумие, которое, собственно, и начал, то только он. — Мой отец очень меня любил, и хотел, чтобы я была счастлива. В том числе и в браке. Ведь наивная богатая наследница очень лакомый кусок для охотников за деньгами.

Король кивает. Его внимательность вдохновляет продолжать.

— И именно поэтому в завещании отца указаны определенные условия. Конечно, тайные… Но вам, как королю, я доверяю, и, думаю, ничего страшного не случится, если вы будете в них посвящены.

Лайон довольно улыбается. Торнтон мрачнеет, уже поняв, что к чему.

— Среди сестер я самая младшая, но должна выйти замуж первая. И не за абы кого, а именно за любимого. Иначе все наше состояние пойдет на благотворительность, и Уилл останется без имения. Это было бы ужасно, не правда ли?

Торнтон