– Это я давно усвоил.

– Ну тогда нечего здесь торчать. Идем в роту. Работы на сегодня предстоит много.

Ровно в 2.00 субботы 10 декабря по батальону был объявлен подъем. Проинструктированный личный состав приступил к свертыванию лагеря, загрузке имущества на машины. В 4.50 колонна была готова к выдвижению и в 5.00, как и было запланировано, двинулась к Моздоку. Город прошла быстро. На улицах людей было немного, и вели они себя по-разному. Кто-то провожал технику, глядя на нее исподлобья, кто-то показывал кулак, а кто-то провожал солдат взмахом руки. Никаких инцидентов не произошло. Проблемы начались, как только колонна приблизилась к административной границе Северной Осетии и Ингушетии. Проблемы в виде заслона легковых машин, мужчин, женщин и детей. Старший лейтенант Стрельцов вынужден был остановить дозор, доложив о возникшей проблеме комбату. Голубятников отдал приказ на остановку всей колонны и на штабной машине «Сороке» подъехал к перегороженному участку дороги. Между тем кто-то из местных выставил прямо перед головной БМД Стрельцова грузовой «ЗИЛ-130». Люди обступили дозор, что-то кричали. Дети плакали, мужчины ругались.

Комбат, спрыгнув на асфальт, спросил также спешившегося начальника дозора:

– Ну и что тут у нас, Стрельцов?

– Как видите, товарищ подполковник, местные решили не пущать нас в Чечню. Женщины с детьми сами не вышли бы на дорогу. Их специально сюда согнали.

– Это понятно!

– Что делать будем, товарищ подполковник?

– Я сообщил Семенову о проблеме, он обещал подогнать милицию.

– А вот, кстати, и менты!

Стрельцов указал на дорогу. Обходя колонну слева, к головному дозору приближались милицейские «Жигули», сверкая проблесковым маяком.

Юрий усмехнулся:

– Да, силы, конечно, местные менты выслали как раз, чтобы разблокировать дорогу.

– Прислали для отвода глаз, – произнес комбат. – Впрочем, возможно, местные боятся свою милицию. Посмотрим. Но скорей всего придется снимать проблему собственными силами.

– Давить толпу?

– Ну зачем давить? Припугнуть. Ты вот что, проинструктируй механика-водителя, чтобы по первой команде аккуратно подошел к «ЗИЛу». До контакта, но не повреждая грузовик. Если сможет, пусть слегка сдвинет его. Но аккуратно, Юра, очень аккуратно!

Из остановившейся у второй БМД дозора милицейской машины вышли трое милиционеров: старший лейтенант, сержант и рядовой. Вооружены они были пистолетами, но кобуры не расстегнули. Старший наряда подошел к Голубятникову, представился:

– Старший лейтенант Данаев. Прибыл в ваше распоряжение.

– Ну если в мое, то ступай, Данаев, поговори с земляками, убеди убрать технику и уйти с дороги. Мы теряем время, а оно сто́ит очень дорого.

Старший лейтенант ответил:

– Я постараюсь, но… сами понимаете, люди могут не послушать меня.

– Постарайся! Очень постарайся, иначе я отдам приказ прорвать заслон. А это может привести не только к серьезному повреждению легковых машин и «ЗИЛа», но и к человеческим жертвам. Ступай, я жду!

– Хорошо, сделаю все, что в моих силах.

Старший наряда подошел к группе мужчин, собравшихся на левой обочине. Говорил с ними недолго. Вернулся к Голубятникову. Подходя, развел руки:

– Извините, товарищ подполковник, но меня даже слушать не захотели. Назвали русским прихвостнем и пригрозили расправой. Мужчины не в себе. И ими кто-то явно руководит. Они выполняют чей-то приказ.

– Это, старлей, понятно… Ну что ж, придется пообщаться с местными мне.

– Вы только огонь не открывайте, ладно? А то ведь здесь женщины, дети…

– И как я этого раньше не заметил? – усмехнулся Голубятников. – Свободен, старлей! Отойди к середине колонны. Или… проваливай-ка ты вообще отсюда. Твой наряд – не сопровождение. Обойдемся без тебя! Понял?

– Так точно! Но люди… женщины…

Голубятников повысил голос:

– Я сказал, свободен! Что не ясно?

– Но мое начальство!..

– Передай своему начальству, что мы отказываемся от ваших услуг.

Милиция уехала. Толпа повела себя более агрессивно. Она вплотную приблизилась к боевым машинам головного дозора. Голубятников приказал Стрельцову:

– БМД к «ЗИЛу»!

Юрий передал команду механику-водителю.

Боевая машина десанта медленно подошла к грузовику, прикоснулась к нему броней моторного отсека. «ЗИЛ» вздрогнул, слегка сдвинулся.

Голубятников обратился к притихшей толпе:

– Внимание! Войска выполняют приказ. Мы здесь не по своей воле и не желаем наносить вам какой-либо урон. Но и не выполнить приказ не можем. Как и терять время. А посему если вы сейчас же не разблокируете дорогу, то я отдам приказ сбросить ваши машины в кювет. Церемониться мы не намерены. Даю на отвод «ЗИЛа» и других легковых машин, а также людей с дороги пять минут. После чего колонна в любом случае продолжит движение. И тогда вся вина за возможные трагические последствия ляжет на организаторов этого противозаконного действа. Не советую провоцировать личный состав. На огонь по колонне мы тут же ответим огнем. И стрелять будем на поражение. Все! Пять минут и ни секундой больше, время пошло.

Прошла минута, «ЗИЛ» и штатские легковые машины продолжали стоять поперек дороги. В стороне о чем-то оживленно совещались мужчины. Минула вторая минута. Головная БМД время от времени увеличивала обороты дизеля, выпуская едкий дым. На третьей минуте по команде одного из мужчин женщины и дети сошли с дороги, к машинам бросились водители. Ровно через пять минут дорога была пуста. Голубятников отдал приказ на продолжение движения. Колонна вновь двинулась к границе.

Комбат передал команду командиру первого взвода 8-й роты старшему лейтенанту Раневичу перестроить подразделение таким образом, чтобы при движении оно полностью перекрывало трассу. Раневич выполнил приказ. Одна из его БМД пошла, как и прежде, по правой стороне, вторая вышла на середину, третья заняла полосу встречного движения, образовав своеобразный выступ. Подобный приказ получили и машины тылового замыкания. Теперь колонну обогнать было невозможно. Комбат решился на перестроение, так как заметил среди легковых автомобилей, блокировавших дорогу, машины, ранее обошедшие колонну по встречной полосе. Первый заслон удалось пройти без стрельбы. Что ждало батальон в Ингушетии?

А в соседней республике в первом же населенном пункте на улицу вышли мужчины. Они не кричали, не ругались, не пытались бросать камни в сидящих на броне или в кузовах солдат. Они, молча и угрожающе ухмыляясь, водили по горлу ладонями, показывая, что ждет бойцов в скором будущем. Голубятников на эти жесты внимания не обращал. Пусть показывают, что хотят, лишь бы не создавали преград. И сначала их не было. Но уже за третьим населенным пунктом колонну ждал второй заслон, более мощный, нежели в Осетии. Здесь дорогу перегородили два самосвала, кузова которых были заполнены колотым камнем. А впереди со злыми, искаженными ненавистью физиономиями, с ружьями в руках стояла шеренга воинственно настроенных то ли местных ингушей, то ли вышедших сюда чеченцев. Стрельцов сообщил Голубятникову о втором заслоне. Комбат связался с командиром сводного полка: