— У Ала есть еще для тебя работа, — отвечалБелгарат. — Пути его — не наши пути, и время его иное.

Комната, в которую они вошли, была квадратная, но стены её,как и всех алгосских домов, слегка заваливались внутрь. В центре стоял каменныйстол с каменными же скамьями по обе стороны, во множестве уставленный чашами сфруктами и круглыми хрустальными чашечками. Здесь же лежали плоские длинныефляги.

— Мне говорили, что в горах рано наступила зима, —сказал Горим. — Питье поможет вам согреться.

— Да, снаружи прохладно, — заметил Белгарат.

Они сели на скамьи и принялись есть. Фрукты были, терпкие,напиток крепкий. От него по телу сразу разлилось тепло.

— Простите нам наши обычаи, которые вам покажутсястранными, — сказал Горим, заметив, что Бэйрек и особенно Хеттарприступили к фруктам без особого энтузиазма. — Мы связаны ритуалом. Мыначинаем еду с плодов, памятуя, как скитались в поисках Ала. Мясо принесутпозже.

— Как вы в пещерах достаете такую еду, светлейший? —вежливо осведомился Силк.

— Наши сборщики выходят из пещер ночью, — отвечалГорим. — Они говорят, что плоды и колосья, которые они приносят, растут вгорах сами по себе, но я полагаю, что они давно возделывают их в какой-топлодородной долине. Утверждают они также, что приносят нам мясо диких зверей,убитых на охоте, но я и в этом сомневаюсь. — Он мягко улыбнулся. — Япрощаю им эту маленькую ложь.

Видя сердечность Горима, Дерник отважился задать давномучивший его вопрос.

— Простите, ваше преподобие, — начал он, —почему ваши зодчие все строят кривым? То есть не под прямым углом? У вас всенаклонное.

— Насколько я понимаю, это связано с равновесием иупором, — ответил Горим. — Каждая стена может упасть, но, посколькувсе они опираются одна на другую, ни одна не может шелохнуться. И, конечно,форма их напоминает о шатрах, в которых мы жили во дни наших скитаний.

Дерник задумчиво наморщил нос, переваривая эту мысль.

— Вернули ли вы Око Олдура, Белгарат? — спросилГорим, делаясь серьезным.

— Еще нет, — ответил Белгарат. — Мы гналисьза Зидаром до Найссы, но у границы его подстерег Ктачик и отнял у него Око.Теперь оно у Ктачика в Рэк Ктоле.

— А Зидар?

— Он бежал от Ктачика и перенес Торака из Ктол Мишракав Маллорию, чтобы Ктачик не смог оживить его Оком.

— Значит, вам придется идти в Рэк Ктол? Белгараткивнул. Прислужник внес дымящееся жаркое, поставил на стол и с почтительнымпоклоном вышел.

— Удалось ли узнать, как Ктачик взял Око и непогиб? — спросил Горим.

— Око взял ребенок, — сказала тетя Пол. —Невинное дитя.

— А-а… — Горим задумчиво погладил бороду. —Разве не говорится в пророчестве: «И дитя вручит избранному принадлежащее емупо праву рождения»?

— Да, — ответил Белгарат.

— И где теперь дитя?

— Насколько мы знаем, у Ктачика в Рэк Ктоле.

— Значит, вы будете штурмовать Рэк Ктол?

— Для этого мне бы потребовались армия и годы, чтобывзять крепость. Думаю, есть иной выход. Некий отрывок из Даринского сводаупоминает о пещерах под Рэк Ктолом.

— Я помню этот отрывок, Белгарат. Он очень невразумителен.Он может это означать, но что, если он значит что-то другое?

— Его подтверждает отрывок из «Кодекса Мрина», —не сдавался Белгарат.

— Друг мой, «Кодекс Мрина» еще хуже. Он невразумителени кажется полной нелепицей.

— У меня такое чувство, что когда мы оглянемся назад —когда все закончится, — мы увидим, что «Кодекс Мрина» был самой точнойверсией. Кроме того, у меня есть и другие подтверждения. Когда мерги строилиРэк Ктол, раб-сендар бежал от них и пробрался на Запад. Когда его нашли, онбредил и скоро умер, но до самой смерти твердил о пещерах под горой. И нетолько это. Энхег чирекский нашел список «Книги Торака» с фрагментами оченьдревнего гролимского пророчества: «Стерегите храм горе и долу, ибо Крэг Яскапризовет супостатов с воздуха или из-под земли, дабы исхитили его».

— Еще более невразумительно, — возразил Горим.

— Как все гролимские пророчества, но других у меня нет.Если я отказываюсь думать о пещерах под Рэк Ктолом, я должен осадить его. Дляэтого пришлось бы собрать все армии Запада, а тогда Ктачик призовет на защитугорода все энгаракское воинство. Все указывает на некую последнюю битву, но япредпочел бы сам выбрать время и место. И уж, конечно, мергскую пустыню я бы невыбрал.

— Ты ведь к чему-то клонишь, так ведь? Белгарат кивнул.

— Мне нужен кудесник, чтобы найти пещеры под Рэк Ктоломи провести нас по ним в город. Горим покачал головой.

— Ты просишь невозможного, Белгарат. Все кудесники —ревнители, фанатики. Никого из них ты не убедишь покинуть священные пещеры подПролгой — особенно теперь. Все алгосы ждут, что родится дитя, и каждыйревнитель убежден, что именно он обнаружит дитя и явит племенам. Я даже не могуприказать, чтобы кто-то пошел с вами. Кудесники почитаются святыми, и я не имеюнад ними власти.

— Это будет не так трудно, как тебе кажется,Горим, — Белгарат отодвинул тарелку и потянулся за чашкой. —Кудесника, который мне нужен, зовут Релг.

— Релг? Он еще хуже других. Он набрал последователей ичасами проповедует им в дальних галереях. Себя он почитает самым важным человекомв Алголанде. Ты не убедишь его покинуть пещеры.

— Не думаю, чтобы мне пришлось его убеждать, Горим. Нея его выбрал. Это было решено задолго до того, как я родился на свет. Простопошли за ним.

— Я пошлю, если хочешь, — сказал Горим ссомнением, — однако не думаю, что он придет.

— Он придет, — сказала тетя Пол уверенно. —Он не будет знать почему, но он придет. И он пойдет с нами, Горим. Та же сила,что собрала нас вместе, принудит и его. У него не больше выбора, чем у нас увсех.

Все это было ужасно утомительно. По пути на Пролгу Се'Недрасовсем окоченела; в тепле отошла, и теперь её клонило в сон. Бесконечныйнепонятный разговор Белгарата со странным дряхлым старичком тоже усыплял.Где-то вдалеке, отдаваясь бесконечным эхом, вновь зазвучало странное,убаюкивающее пение. Она не заснула только потому, что с младенчества былаприучена к строгому придворному этикету.