так, Павел Игоревич на сегодня меня отпустил, я посвящаю это время тебе, ты мне готовишь шикарный ужин… Но чтоб больше я не слышал всех этих глупостей про сидение на шее и прочее в том же духе. А если вздумаешь избавиться… разведусь. Усвоила?

– Мы же не планировали… – протянула она жалобно, надо полагать, таким образом извинилась.

– Если помнишь, мы эту тему вообще не обсуждали, значит, не планировала ты, а не я. Некоторые вон планируют по многу лет, бегают по врачам и в пролете остаются, чужих усыновляют, а нам, считай, повезло.

– Я стану некрасивой, толстой…

Феликс обнял Настю, коснулся носом ее носа и утешил:

– Некрасивой ты стать не сможешь, даже если будешь стараться, а толстой… это же временно и недолго. – Наконец поцеловал ее в губы. – Идем? Твой муж голодный, как волк, еще и устал.

Как ни странно, голодный волк не торопился покинуть парк, еще успел кому-то насовать люлей по телефону, скорей всего, Женьке Сорину, в общем, в его жизни ничего не изменилось. Стоило Феликсу положить трубку в карман джинсового жилета, он вдруг вспомнил и снова достал смартфон, позвонил:

– Мама! Ма, а у нас новость… Хорошая, хорошая. Ма, ты скоро станешь бабушкой… Два месяца. А кто это там визжит?.. Я думал наша Светка, а это ты… Ах, от радости… Вы меня сегодня все пугаете.

Настя успокоилась и даже улыбалась.

Весь день работая на Ляльку, Ирэна решала…

…стратегический вопрос: как быть в этой непростой ситуации, нет, очень-очень непростой, грозившей серьезными последствиями. Противно, что Лялька ничего не хотела говорить ей, как будто Ирэна главный заинтересант, чтобы их обеих грохнули. А что это за фраза «меньше знаешь – крепче спишь»? Какая-то глупая фраза, особенно в смертельной ситуации.

– Знать надо все, – возразила с обидой Ирэна во время небольшого перерыва в салоне. – Все, чтобы обмозговать, откуда ждать следующего наезда.

– Больше не будем ходить пешком по темным улочкам.

Ляля на своем рабочем месте мгновенно преображается в помещицу, у которой в собственности четыре швеи, одна продавщица и Ирэна на все остальные случаи. По мере надобности она нанимает грузчиков, перевозчиков, но это разовые наймиты, а постоянные, те, кому она ежемесячно платит зарплаты – угнетенные крепостные. В результате, попадая в свой салон, по-человечески разговаривать она не может, фразы бросает приказным тоном, даже если к приказу они не относятся, что Ирэну последнее время бесит. При всем при том в ответ она не повысила тона, данная тактика заводит психопатов куда больше, чем ор:

– Знаешь, свои «ряв-ряв» оставь для других рабов! Сейчас мне понятно, взломщик приходил за моей жизнью. Потом нас обеих давил какой-то козел колесами, а ты не хочешь рассказать мне все, что тебе известно. – А дальше выдержки не хватило, Ирэна повысила тон. – За ваши тупые интриги мне расплачиваться своей жизнью? Не дороговато ли? И потом, милашка, у меня вы согласия не спросили, подло использовали, как презерватив.

– Заткнись! – развешивая в подсобке новое шмотье на плечики, огрызнулась Ляля. – Может, джип – случайность… дебилов на колесах сейчас…

– Да что ты! – Ирэна разразилась издевательским смехом. – А почему же ты избегаешь своего Арика? Я тебе сама скажу: не хочешь, чтобы и на него случайные колеса наехали! А еще ты боишься, да-да-да, боишься, что он сразу свалит, стоит ему узнать о покушении на тебя. Покушаются на кого? На неблагонадежных, непорядочных людей, связанных с криминалом.

– Не хочу! Да, не хочу его подставлять под удар.

– А меня, значит, можно?

В сердцах Ляля кинула вещь на стол, чего не происходило никогда, к своим отшитым тряпкам она относится, как к фетишам, само собой взвилась:

– Да пойми ты! Я сама ничего не понимаю!

– Лжешь! – рявкнула в ответ Ирэна.

– Не лгу! – И взяв себя в руки, Ляля повторила: – Не лгу. Всего этого не должно было быть… не должно…

– Так расскажи. Это же вы меня просили найти человека…

– Все. Потом. Дома.

– У тебя дома, – ультимативно напомнила Ирэна. – Вдвоем ночи проводить не так страшно.

И вот они дома. Никто не покусился на их жизни, но обе не просто поняли, прочувствовали выражение «мания преследования» – это когда страшно выйти за пределы здания, когда в каждом человеке видится потенциальный убийца, даже в таксисте, в тетеньке с сумками, в подростке на скутере. Когда ключ вставляется в замок дрожащими руками, а головы вертятся на все триста шестьдесят градусов – не идет ли кто по их души. Так жить невыносимо.

Ляля разговаривала по телефону со своим Аристархом, он звонит через каждый час и лепечут, лепечут… Интересно, что он в ней нашел, кроме костей, упакованных в стильные шмотки из ее же мастерской? А Ирэна, поедая жареную картошку (обалденную, на топленом масле, с золотистой корочкой), наблюдая за белошвейкой, ухмылялась, слушая сюсюканье. Наконец Лялька села на стул вся в романтическом угаре, Ирэна решила, что ее долг привести в чувство перезрелую девушку:

– Последний раз меня долбанула любовь перед тем, как загнали в тюрягу. Ну, ты эту историю знаешь, повторяться не буду. И вот что я тебе скажу на базе своего богатого опыта, без любовей жить как-то стало спокойней, рожи никому не надо чистить, репутация идеальная, если б не судимость…

– А тебе не хотелось отомстить за судимость? – поинтересовалась Ляля, подняв глаза от картошки.

– Кому? Бабе той, что от зависти меня оболгала? Сначала хотела, а потом подумала и сказала: «Господь, ты все знаешь, отдаю тебе эту дрянь пучеглазую с редкими волосенками, она теперь твоя клиентка, награди ее, как считаешь нужным». Веришь – стала хорошо спать. И что ты думаешь?

– А что надо думать?

– А то, что возмездие приходит, когда его совсем не ждешь. Моя обидчица вляпалась покруче меня. Связалась с крутыми пацанами, пошла как соучастница ограбления ювелирного магазина. Знаешь, она визжала, что ничего не знала, может, так и было на самом деле, но… правосудие сурово – по себе знаю.

– Совпадение.

– Может быть. Но приятно. Лялька, не ошибись, а то возмездие… оно и жизни наши забрать не постесняется, а мне за компанию с тобой не хочется туда.

– Заткнись, – буркнула Ляля.

– Заткнулась. Знаешь, завтра позвоню на канал, где показывали Лабуха, скажу, кто он и где живет.

– Не надо этого делать! – пыхнула та.

– Береги нервы, я все равно позвоню. Это неправильно, если его зароют, как собаку без имени. Да, Лабух не очень хороший, но и не