Очищение, защитное умение стихии Воды, помогло избавиться от этого эффекта, но ненадолго. Да и вообще в этом пекле все ненадолго. Стопки книг, склянки с чернилами, ворохи пергаментов, деревянные полки — все это отличное топливо. Если бы мы прибыли минут на десять позже — уже и спасать было бы нечего.

Я, увернувшись от рухнувшей с потолка горящей балки, ринулся к заваленному горящими бумагами письменному столу. Не обращая внимания на ожоги, начал разгребать эти завалы, пытаясь сбить пламя. Нужно найти тот самый фолиант с записями Джанжи, который я утаил от админов и передал ему после обнуления. В нем самое важное, и он точно должен быть где-то здесь — слишком здоровенный и тяжелый, чтобы мастер таскал его с собой.

А, проклятье! Вот же он!

Фолиант уже вовсю горел, обуглившиеся листы пергамента скручивались и рассыпались. Я кое-как сбил пламя и, ухватив остатки книги под мышку, бросился обратно к окну.

Водяная сфера снова лопнула, исчерпав свой лимит по поглощению урона. Ускорившись Всплеском, одним рывком пролетел между полыхающими шкафами, чувствуя себя цирковым тигром, прыгающим через огненные кольца. Потолочные балки над головой опасно потрескивали, где-то позади меня с грохотом обрушились перекрытия.

В окно я вылетел Прыжком лягушки, оставляя за собой дымящийся шлейф, будто огромный человекообразный фаербол. С перепугу даже замедлил полет не сразу, а уже ближе к концу траектории, так что приземление было довольно-таки жестким. Я прокатился по траве, выронив фолиант и едва не приложившись головой о торчащий из земли валун.

Записи я подобрал раньше, чем ко мне успели подбежать Вульф и Джия. Тяжелый фолиант все еще тлел, края обгоревших страниц светились алыми полосками. Толстая обложка, сработанная из дерева и тисненой кожи, почти не пострадала, только обгорела сверху. Но вот внутри, к сожалению, мало что сохранилось. Я с отчаяньем смотрел на хрупкие листы, буквально рассыпающиеся у меня в пальцах вместе с надеждой докопаться до истины. И жадно всматривался в те из них, на которых еще можно было что-то различить.

Вульф, как мог, успокоил рыдающую Джию и отошел в сторону, о чем-то переговариваясь с согильдейцами. Ко мне он подошел через несколько минут. К тому времени от мастерской остался только облизываемый языками пламени черный остов.

— Что будем делать с ксилаями, Мангуст? — спросил он. — Я думаю отослать их с ребятами до Эривина и снять им комнату в какой-нибудь таверне. Дальше уж они разберутся. Мастерская ведь восстановится после пожара?

— Да, наверное, — рассеянно ответил я, поглощенный изучением остатков записей Джанжи. — Она уже не первый раз горит. Или даже взрывается.

— Но в этот раз пожар как-то очень уж кстати, — покачал головой он. — Что, удалось хоть что-нибудь найти?

— Пока нет.

— Ладно, отпущу ребят и посмотрим вместе.

— Спасибо, Вульф, — запоздало поблагодарил я его, когда он вернулся. — Не знаю, как бы я один дотащил эту парочку до дома.

— А, брось, — отмахнулся он. — Что толку, если от дома этого ничего не осталось.

— Лишь бы сам мастер выжил. Как думаешь, выкарабкается?

Он неопределенно пожал плечами.

— Надеюсь. Надо будет присмотреть за ним. Заодно и выяснить, что он знает.

— Если он, конечно, захочет говорить. Мне кажется, наш основной шанс найти ответы — это его записи. Но тут все обгорело. Ни одной целой страницы, одни фрагменты…

Вульф скастовал светящийся шар и подвесил его над нами. Я расположил остатки фолианта на камне, и мы вместе начали сортировать обгоревшие обрывки, аккуратно откладывая в сторону те, на которых еще что-то можно было различить.

Еще бы понимать, что конкретно мы ищем и как это трактовать. Ладно бы это был просто текст, пусть и ксилайскими иероглифами. Но каждая страница фолианта Джанжи пестрела какими-то схемами, рисунками, пиктограммами… На одной из них я с удивлением обнаружил набросок портрета — все теми же выпуклыми вязкими чернилами, похожими на сургуч. Он хорошо сохранился, только по краям почернел от огня. И черты лица, несмотря на довольно схематичную рисовку, были очень узнаваемы.

Джия Ли. Выходит, я зря думал, что мастер совсем уж равнодушен к мирской жизни.

— Как давно ты в «Стальных псах»? — спросил Вульф, не отрываясь от исследований.

— Почти с самого их основания. А что?

— Не думал сменить гильдию? При твоих талантах тебя везде с руками оторвут. Монахи — класс специфический, но при хорошей прокачке могут быть очень полезны. И конкуренция между ними невысокая. Это обычных дуболомов — как грязи.

Я пожал плечами.

— Да я, по сути, сам по себе. С Псами бегаю, но только когда мне самому это интересно.

— И выгодно?

— Не жалуюсь.

— У нас в Легионе особо ценным игрокам даже могут выплачивать жалованье. И не игровым золотом, а реальными деньгами.

Я, усмехнувшись, поднял на него взгляд.

— Ты что, меня перевербовать решил?

— Просто предлагаю подумать на эту тему. Тем более что главную проверку ты прошел. Ты помог Крушителю, он этого не забудет.

— Уж извини, но что-то я сомневаюсь.

— Ну и зря. Он все запоминает — и хорошее, и плохое. Думаю, если ты бы попросился в гильдию, то мог бы сходу рассчитывать на офицерскую должность. А там и до центуриона недалеко.

— Не, командирские титулы меня точно не прельщают. Я не лидер, Вульф. Да и вообще, мне эти ваши игры в римских солдатиков не очень интересны.

— Как знаешь, — пожал плечами он.

Кажется, обиделся. С другой стороны, я был с ним честен. Меня и правда не интересовал переход в другую гильдию, и дело даже не в какой-то особой привязанности к Псам. Я не командный игрок. Готов действовать в интересах команды, когда это нужно. Готов работать сообща. Но не на постоянной основе, а когда вижу конкретную цель. Или когда понимаю, что обстоятельства складываются так, что иначе нельзя.

Молчун в этом смысле — очень ушлый тип. Сразу видно, что разбирается в людях. Он меня раскусил почти с самого начала, и постепенно мы пришли к такой схеме сотрудничества, которая устраивает нас обоих. Он ведь удерживает меня не столько деньгами. Да и деньги-то смешные по меркам его бизнеса. Он понимает, что для меня важна независимость и особое положение в отряде. И осознание того, что сам этот отряд — тоже особенный по сравнению с остальными гильдиями.

В общем, тщеславный я тип, и пока ничего не могу с этим поделать.

Я, конечно, не питаю особых иллюзий — я, как и все Стальные псы, у него на поводке. Но зато поводок этот максимально длинный, и надо просто не давать повода к тому, чтобы он укоротился. Иначе ошейник может больно впиться в горло.

— Стоп… — озадаченно нахмурился Вульф. — Взгляни-ка сюда… Кажется, это похоже на карту. С какими-то пометками. Ты разбираешься в ксилайских иероглифах?