Его репутацию спас Пу И. Как только за Лолой закрыласьдверь, Пу И соскочил с кровати, подбежал к спящему Маркизу и тихонько зарычал.Леня никак не отреагировал, тогда Пу И пришлось вспрыгнуть на диван и слегкапотрепать его за ухо. Маркиз рывком сел на диване и затряс головой.

— Пу И, ты что, рехнулся? — прошипел он. —Лолка, твой бультерьер кусается…

По известным причинам ему никто не ответил, только Пу Иглядел сердито, а потом принялся злобно драть подушку.

Леня глянул на подушку и обомлел. Чемоданчик исчез. Пу Инедвусмысленно уставился на дверь. Он страшно обиделся на Лолу за то, что онапоказала ему кулак, и решил отомстить, выдав ее Маркизу.

Леня был уже в коридоре, увидел свет под дверью ванной и всепонял. К его большому облегчению, эта упрямая идиотка ничего еще не успела.

— Кстати, как ты собиралась его открыть? — сусмешкой спроси Леня.

Лола молча показала ему заколку.

— Этим? — изумился Маркиз. — Лолка, ты ещеглупее, чем я думал.

По гневно сверкнувшим глазам Лолы он понял, что сказаллишнее, и поправился:

— Лолочка, ты ведь это не всерьез? Ну скажи, зачем тебезнать, что в этом проклятом чемодане?

— Хочу! — упрямо ответила Лола, и Маркиз тут жезавелся:

— Ты понимаешь, что могла взорвать всю квартиру кчертовой матери?

— Да понимаю, понимаю, — с досадой ответилаЛола, — все я понимаю. Иначе давно уже полезла бы в замок! Кстати, что-тоты долго собирался, чтобы пойти за мной. А если бы я и вправду шарахнула позамку топором? У дяди Гриши в комнате есть, я сама видела. Он им от чертейотмахивается, когда до белой горячки допьется.

Так, может, ты все же спал?

Маркиз предпочел не ответить.

Взгляд, которым Пу И встретил их, вошедших вместе, Лолемногое объяснил.

— Ах ты, предатель, — шепотом сказала она, —уж припомню я тебе это!

— Ты, наконец, угомонишься? — заворчалЛеня. — Рассветает уже… Дашь мне поспать?

Но Лола заснула только тогда, когда выкинула из кровати ПуИ. Песик пытался пристроиться на диване, но Маркиз тоже был от этого не ввосторге. Тогда Пу И, негодуя, устроился на коврике, как самая обычная собака.

Маркиз проснулся рано — его грызло беспокойство за бесценныйчемоданчик.

Лола крепко спала, откинув душную старую бабушкину перину, ивыглядела во сне весьма соблазнительно. Маркиз хмыкнул и отвернулся, чтобыЛодка не проснулась от его взгляда, но беспокойство его было напрасным.

Он быстро проскочил в ванную, раскланявшись в коридоре скрашеной блондинкой Ниной и бросив опасливый взгляд на дверь гренадерши. Всебыло тихо, только Зинаида Викентьевна, как все старики встававшая в несусветнуюрань, уже варила на кухне для него кофе.

Леня съел обильный домашний завтрак и хотел было уходить, нотут взгляд его упал на несчастного, скорчившегося на коврике, Пу И.

— Что, горька жизнь предателя? — обратился он кпесику. — Лолка очень злопамятна, имей в виду.

Пу И тяжко вздохнул. Маркиз вывел его на прогулку ипрепоручил заботам Зинаиды.

Лола проснулась примерно через час после его ухода. Онаполежала немного, откинув перину, потом нехотя встала, накинула халат и побрелав ванную. Там однако горел свет и слышался шум льющейся воды. Лола пожалаплечами и ушла обратно в постель, поворочалась немного и заснула.

Продремав еще минут сорок, Лола снова встала, накинула халати побрела в ванную. В коридоре никто ей не встретился, но в ванной снова горелсвет и слышался шум льющейся воды. Лола снова раздраженно пожала плечами итолкнулась в комнату Зинаиды. Там никого не было, очевидно, старушка ушла вмагазин или еще по каким делам.

.Действия Лолы в это утро — попадали под хорошо знакомуюцитату из известного детского стихотворения: «Он еще поспал немножко и опятьвзглянул в окошко… А с платформы говорят: Это город Ленинград»…"

Ванная была занята прочно. Лола постучала в дверь, но оттудадонесся только неразборчивый женский крик. Делать было нечего, и Лола сноваотправилась. ;в кровать.

Окончательно она проснулась, когда солнце уже вовсюзаглядывало в окно.

В комнате никого не было. Лола пошарила рядом, ища Пу И, ненашла его и вспомнила про ночное предательство.

Тень набежала на ее румяное со сна лицо, но потом Лолаулыбнулась и махнула рукой. С чемоданчиком ничего не вышло, а утром Ленька унесего и спрятал.

Ну, как говорится, не прошло, и ладно!

Только паршивцу Пу И она припомнит этот случай!

Лола сладко потянулась и села, спустив ноги. Затем скинуластарую футболку, в которой спала, и в одних трусиках подошла к старому зеркалу.Зеркало было мутное, амальгама кое-где стерлась, деревянная рама была проеденажучком во многих местах. Но все же такое зеркало было лучше, чем ничего.

Вид в зеркале Лолу не очень порадовал. Она похудела, и,кажется, где-то кожа обвисла, а это уж совсем ни в какие ворота… Давно поразаняться своей внешностью. Но разве возможно это при такой напряженной жизни?Даже брови и то выщипать некогда!

Лола вгляделась в зеркало и еще больше расстроилась. Ейпоказалось, что вся она как-то поникла. Неужели это следствие возраста? Какиеглупости, тут же возразила она себе, при чем тут возраст? Ей всего двадцатьвосемь. Конечно, это не восемнадцать, но все же рано беспокоиться. Просто нужновсерьез заняться собой.

Но в этой отвратительной коммуналке это невозможно. Лолапочувствовала, как она соскучилась по своей ванной… Но Леня прав, домойсоваться нельзя.

Лола тяжко вздохнула и улыбнулась своему отражению. Улыбкаполучилась какая-то кривая, но уж это-то точно оттого, что зеркало старое!

Решив быть терпеливой и не расстраиваться из-за вещей,которые она все равно не может изменить, Лола вышла в коридор, твердо собираясьвоспользоваться хотя бы минимальными коммунальными удобствами, потомпозавтракать, поболтать с Зинаидой, помириться с Пу И и таким образом скоротатьвремя до возвращения Маркиза.

Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Изванной снова слышался звук льющейся воды. Когда разъяренная Лола толкнуладверь, та свободно отворилась — ведь ночью Маркиз сорвал задвижку. И Лолинымочам предстала такая картина.

Все небольшое помещение заволокло паром. Тамарка всовершенно голом виде сидела в ванне на табуретке и намазывала волосы какой-тобурой гадостью. Глаза ее были закрыты, действовала она на ощупь и ещеумудрялась петь дурным голосом, перекрывавшим шум льющейся воды из крана: