– Ну много чего. Например, осмотрел бы пациента, назначил бы лечение и передал его тебе, чтобы лечил его ты. Или направил бы тебя в какую-нибудь ближайшую школу воинского искусства, чтобы там поделился знанием, которое тебе передал учитель Ван. Ну ладно, – сам прервал себя Ван. – Главное, что я хотел тебе сказать, – это то, что продавать надо не время, а мастерство. А почему так, ты понял?

– Понял, конечно, – удивился я, – за время мастера платят больше, чем просто за время.

– Это, конечно, правда, но намного важнее другое. Почти любую энергию можно восстановить. Например, человек потратил много сил. Он может восстановить их за счет энергии, полученной из еды, просто плотно поев. Если же он потратил время, то восстановить его не сможет, ибо время невосстановимо.

Но, разумеется, в Кхи-Гонг мы имеем некоторые способы, которые позволяют работать со временем. Конечно, повернуть его вспять не получится, но можно изменить его субъективное течение. Для тебя скажу проще. Время как было, так и останется, но для тебя его течение может измениться. Ты спросишь, насколько сильно? Ответ будет полностью в традиции Кхи-Гонг: пропорционально силе твоего ума. Сколько, ты думаешь, мне лет?

– Точно не знаю, вы же никогда не говорите об этом, учитель. Ну, думаю, лет восемьдесят пять.

– А выгляжу я, как тебе кажется, на сколько?

– На вид я бы дал вам лет пятьдесят.

– Если на вид мне лет пятьдесят, то почему ты думаешь, что мне лет на тридцать больше?

Этими вопросами он меня окончательно запутал. Выглядел он действительно как совсем не старый и очень крепкий человек. В деревне я видел много пятидесятилетних мужчин, которые выглядели значительно, как бы это поаккуратнее сказать, более поношенными. Но почему-то я знал, что он на самом деле намного старше.

– Ну, наверное, я сужу по тому, с каким уважением к вам относятся окружающие, даже старики, – попытался выкрутиться я.

– А может, я просто их удачно лечил и они уважают меня как хорошего лекаря и, думая, что еще не раз придется обратиться (годы-то их немолодые, болячек много), специально выражают мне свое почтение? – стал допытываться Ван.

– Ну тогда не знаю, – решил честно признаться я.

– Тогда я тебе скажу. Это снова твои иллюзии. Причем их две и обе они связаны с твоим личным ощущением времени. Одна – с тем, что видишь, и тогда тебе кажется, что мне пятьдесят, вторая – с твоим внутренним ощущением, тогда тебе кажется, что мне лет восемьдесят пять. Но есть еще одна иллюзия по поводу моего возраста – моя. Хочешь знать, каково мое собственное представление по поводу моего возраста?

– Еще бы!

– Я постоянно представляю, что мне восемь – девять лет.

– Зачем?!

И тут Ван сообщил мне следующее:

– Начали мы с того, что время в Кхи-Гонг управляется умом. Ну, само собой, до определенной степени. Так вот способов управления временем у нас много. Я тебе сегодня открою не все из них. Но тебе этого хватит, причем на всю жизнь. В свое время я тебе говорил о пяти признаках старения человека. Помнишь первый из них?

– Конечно, помню! Помню даже, как удивился, поняв, насколько точно он описывает поведение деревенских стариков.

– Этот признак нам сейчас понадобится для дальнейшего объяснения. Сможешь назвать его?

– Запросто: «Старик помнит то, что происходило во времена его молодости, десятки лет назад, но забывает то, что случилось минуту назад».

– А теперь подумай и попытайся объяснить это «по правилам Кхи-Гонг», где все рассматривается с точки зрения энергии. Ну и, разумеется, ума.

– У старого человека не так много энергии, как у молодого, – осторожно начал я, не спуская глаз с Вана, чтобы следить за его реакцией. – При этом большая часть энергии, предназначенной для запоминания, «находится в прошлом». А того немногого, что осталось, не хватает на то, чтобы помнить то, что происходит в настоящем, – решившись, закончил я.

– Дети взрослеют, – немного помолчав, неожиданно сказал Ван, по лицу которого я так и не сумел понять, как он отнесся к моим предположениям. – Так вполне может быть. Разумеется, по этому поводу можно много чего сказать. При этом мнение западных людей будет в корне отличаться от того, что ты только что сказал. Но что бы тебе ни говорили, помни: все и всегда в голове, все только в твоем уме. Если ты сумеешь удержать свой ум в состоянии «сейчас», то время для тебя просто исчезнет.

– Как это время может исчезнуть? – удивился я.

– Проще простого. Время все время движется (это его основное свойство). От прошлого к будущему. Так?

– Так, – не стал я спорить с очевидной истиной.

– А если твой ум всегда в состоянии «сейчас», то для него нет прошлого, нет будущего и нет движения. Значит, и времени для него нет.

С этим я никак не мог согласиться.

– Как это времени нет! Ведь каждый человек стареет вне зависимости от того, что он там себе думает по поводу времени.

– Конечно, стареет! Но ты меня невнимательно слушал. Я тебе говорил, что я думаю, что мне восемь – девять лет. Это возраст (время) для моего ума, который делит мой настоящий возраст на десять. Такое состояние ума позволяет до какой-то степени замедлить и старение тела. Сам видишь, на свои годы я никак не выгляжу.

– Я правильно понял, что это первый секрет: делить свой возраст на десять?

– Да, ты понял правильно. Но это когда человеку уже за тридцать. Если ты в свои восемнадцать лет разделишь свой возраст, то может выясниться, что ты еще не умеешь разговаривать.

– А какие еще секреты? – не терпелось узнать мне.

– Это ты мне сам сейчас скажешь. Думаю, главный – правило, гласящее, что для человека все время только в его уме, ты уже понял.

– Конечно.

– Тогда следующий секрет состоит в том, что все остальные правила отменяются.

– А что это за правила и зачем они были, если они отменяются?!

– А затем и правила, чтобы, поняв общие принципы, их можно было отменить. А что это за правила, ты знаешь сам. Например, есть формы, которые я тебе велел делать по ночам, а тебе было лень, очень хотелось спать. Помнишь?

– Конечно, помню!

– Так вот, все правила для людей со слабым умом. Если бы твой ум был достаточно силен, то ты мог бы делать то же самое днем, представляя, что делаешь это ночью. Вот тебе и отмена правил. Традиционно (заметь, для всех!) положено эту форму делать ночью, а тебе можно и днем. Если, разумеется, у тебя ум настолько силен, что ты можешь ясным днем представлять, что это ночь! И запомни: правила пишут люди с сильным умом для людей со слабым умом. Когда у тебя самого ум становится достаточно силен, ты сам составляешь правила для себя.

Мало того, ты, до некоторой степени, даже времени диктуешь свои правила. И если ты решил, что ты молод, то ты молод и в старости. Если ты допустил мысль о том, что ты стар, то ты стар уже в юности. Общее время для тебя, конечно, неподвластно, но свое собственное ты вполне можешь «деформировать» с помощью своего ума. Если, разумеется, он у тебя есть и ты управляешь им, а не он тобой.