– Прекрасно, – говорю я. – Значит, мы все уладили.

Женщина разворачивается и смотрит на меня так, что перехватывает дыхание. Будто одним своим взглядом вонзает мне в грудь раскаленный железный крюк.

– Не смей!

– Что? – тяжело дыша, спрашиваю я. Боль, которую сейчас испытываю, ненастоящая, в этом я уверена, и все же дышать мне удается с трудом. Я хочу прижать руки к груди, согнуться, но это ознаменует мое поражение.

Женщина делает ко мне шаг, и раскаленный крюк в моей груди превращается в пылающую руку. Я знаю, что с телом все в порядке. Это тело принадлежит мне, это моя территория, она подчиняется моей власти. Она не может туда попасть.

Сопротивляясь боли, я пытаюсь понять, как она манипулирует мной. Должно быть, она обнаружила во мне нечто такое, что можно обратить против меня. Слабость, которую я не контролирую, или чувство, которое выводит меня из равновесия. Так и есть – она использует мой страх! То, что я ощущаю как боль в груди, на самом деле является моим страхом перед ней. Моей паникой от понимания того, с кем я имею дело. Она улавливает это ощущение и преображает так, что я не узнаю его!

Как только я понимаю, как работает ее магия, все остальное не составляет труда. Когда начинаю чувствовать свой страх, иллюзия исчезает. Жжение в груди постепенно исчезает и снова становится той мучительной нервозностью, которая изначально охватила меня, когда я поняла, что это она. Ведьма, которую раньше называли Паучихой.

Теперь, когда снова обретаю способность свободно дышать, я набираю в легкие воздуха и смотрю ей прямо в глаза. Эти глаза завораживают: чем больше сосредотачиваюсь на их коричневато-зеленом цвете, тем больше погружаюсь в бесконечно прекрасный летний лес, слегка тронутый осенью, и боюсь холода, в котором он неизбежно увянет. Таковы ее чувства. В этом летнем лесу Паучиха дома, она борется за то, чтобы он не исчез. Как давно она вступила в эту схватку? Уже слишком долго идет по трупам ради спасения своей мечты.

Я помню, как Испе́р говорил мне: «Врагов никогда не обезоруживают силой. Их побеждают, понимая их и мотивы, которые ими движут». Ощущение уходящего волшебного лета – мотив, который я понимаю. Но в то же время мне чужда тоска моей неприятельницы. Я родилась во времена, когда волшебное лето древней веры уже прошло. Мне легко пережить потерю того, чего я никогда не знала.

Возможно, это же произошло и с молодым Королем-Призраком. Он принял осень и унес древние времена прочь. Прочь из Амберлинга. Вот почему многоликие боролись с ним, вот почему они хотели парализовать его и доминировать над ним. Из-за этого они стали причиной его смерти, а сами остались в стороне.

Да, я понимаю свою неприятельницу: без силы Короля-Призрака, которая, видимо, живет во мне, мечта Паучихи не может осуществиться. Она не хочет меня убивать. Она хочет воспользоваться моей силой. Однако до сих пор все попытки оборачивались поражением.

Пока мы молча стоим напротив и смотрим друг другу в глаза, я осознаю кое-что еще: Паучиха сознательно избегала меня. То, что я найду ее в замке, не планировалось. Она была удивлена, увидев меня здесь, и мое внезапное появление оказалось ей совсем не по нраву. Поразительно: ведь в конце концов мы находимся среди печей, в которых магия дома и очага кишмя кишит, я уверена. Могло бы показаться, что я угодила в паучью сеть. Однако Паучиха ведет себя так, будто боится своей добычи.

Мне обязательно нужно выяснить почему. От этого может зависеть куда больше, чем моя жизнь.

На кухне ужасно жарко, и моя одежда уже насквозь пропиталась потом. Но я все равно не снимаю свое пальто. Это моя вторая кожа, кусочек дома, который меня защищает. Вдобавок в подоле лежит золотая монета, связывающая меня с моим спящим отцом.

– Ну, вот и поговорили, – говорю я. – Не хочу больше вас беспокоить.

– Ты что, не слышишь меня? – спрашивает жена повара, встав на моем пути, когда я пытаюсь подойти к двери. – Я сказала: не смей!

– К сожалению, я не понимаю, о чем вы, – отвечаю я самым наивным тоном, на который только способна. – И если теперь меня извините…

– Нет.

Это слово жена повара произносит очень тихо, но я слышу его отовсюду. Словно множество теней и призраков, повинуясь моей противнице, нашептывают мне его прямо в уши. Я не вижу их, но боюсь, что на этот раз это не иллюзия. Каждое «Нет» принадлежит существу, которое будет противостоять мне, если я сделаю хоть еще один шаг к двери.

– Вы должны объяснить мне, о чем идет речь, – прошу я жену повара. – На что именно мне не стоит решаться?

Меня отнюдь не успокаивает то, что она вытаскивает из-за спины свой окровавленный топор и направляет его в мою сторону.

– Не смей бросать нам вызов, – отвечает она. – Твое появление здесь, на моей кухне, равносильно нападению. Вообще-то я должна была принять это как призыв к борьбе не на жизнь, а на смерть. Но, возможно, ты даже не знаешь, что порождаешь своими действиями.

– Так и есть, – отвечаю я. – Я пришла сюда, чтобы поговорить о вашем муже и моей сестре.

– Не лги мне!

– Конечно, я не собиралась на вас нападать, – быстро добавляю я. – Как бы я могла это сделать? Мне нечего предъявить, кроме моего происхождения. Меня никогда этому не учили. Эта древняя вера для меня одна гигантская загадка.

– Как бы не так! – презрительно говорит жена повара. – Кто-то, должно быть, направлял тебя. Вложил в тебя знания.

Едва она это говорит, как мне вспоминаются песни и рассказы моей матери. Большинство из них я не смогла бы ни спеть, ни пересказать, но Паучиха права: послания этих песен и историй живут во мне. Все, что с детских лет делает мой мир таким прекрасным, взлелеяла в моей душе мать – своими рассказами, пением и любовью. Слова, покидавшие ее уста, часто казались мне жуткими, но они отбрасывали красочные, разноцветные тени. Эти красочные тени выделяют меня. Я дышу ими, живу, они – это я.

– Почему вы, древние волшебники, ни разу не попытались завоевать мое доверие? – спрашиваю я. – В моей жизни были времена, когда я была бы бесконечно благодарна за несколько практических заданий колдовства. Думаю, в отсутствие лучших друзей вы мне даже понравились бы! Вместо этого вы ждете, пока я вырасту, и подбрасываете меня принцу, которого я ради вас должна убрать с дороги. Вы, вероятно, не рассчитывали, что я по-настоящему полюблю этого принца. Даже такие безумные волшебники, как вы, должны были слышать, что настоящая любовь может ослабить и даже разрушить любое другое заклинание. Она – сила, каких мало.

– Ты, видно, кажешься себе очень умной? – резким тоном спрашивает Паучиха. – Так ты очень сильно ошибаешься, скажу я тебе. Императорский сын просто оказался не в том месте и не в то время. Для тебя был предназначен другой принц.

– Другой принц? – озадаченно спрашиваю я. – Випольд, что ли?

Она молчит, зато я слышу голос Випа. Как раз в этот момент он заводит своего трясущегося дедушку через порог в помещение.