– Вам легко говорить, княгиня. Вы прекрасны, как распустившаяся по весне роза, и у вас наверняка никогда не было недостатка внимания со стороны противоположного пола. Если б я был любим такой женщиной, как вы, то по праву считал бы себя счастливейшим из смертных. А так…

Змей поднялся со скамейки. Дождь за ограждением ротонды уже перестал моросить. Он снова надел перчатку. Ему трудно было вспомнить, сколько раз приходилось говорить все эти банальности. И не понимал, как можно было выслушивать подобную чушь. Но верит лишь тот, кто хочет верить. Известная истина.

Он уже сказал все и намеревался передать инициативу Гусыниной. Подбросить пару фраз можно было лишь в самом крайнем случае. Если что-то пойдет не так и женщина начнет выходить из намеченного русла.

Он двинулся к выходу из ротонды, но в последний момент обернулся. Княгиня держала руки возле лица, надеясь хоть немного остудить его, но тут же поспешно отдернула их.

– Очень не хочется с вами прощаться, Алиса Васильевна. – Змей надел шляпу, сдвинув ее на затылок. – Но не смею больше злоупотреблять вашим вниманием.

– Ну что вы, что вы, Альберт Романович! Право, вы нисколько не обременяете меня. Напротив, общаться с вами интересно и… И как-то даже необычно.

– В самом деле? Вот уж никогда не подумал бы. – Он вновь помолчал, словно набираясь мужества перед тем, как произнести следующую фразу. – Хотите прогуляться, Алиса Васильевна? Погода прекрасная, дождь уже кончился. Мне было бы приятно проводить вас.

– С удовольствием.

Гусынина подхватила зонтик, сложила его и повесила на руку. У крыльца она в нерешительности остановилась. Выход ей преграждала небольшая лужица. Павел уже стоял под открытым небом.

– Позвольте, – предложил он.

Это выглядело как сиюминутный порыв. Во всяком случае, именно так восприняла его Алиса Васильевна. Змей шагнул к ней и легко подхватил на руки. Вдохнул аромат ее волос, на секунду задержал женщину в таком положении, а затем поставил на землю по другую сторону лужицы. И сам вроде бы тут же смутился.

– Простите. Ради бога, простите, Алиса Васильевна. Я не подумал… Мне показалась, что вы…

– Перестаньте, Альберт Романович. – Гусынина осторожно коснулась его руки. – Не стоит извиняться. Вы поступили как истинный джентльмен.

Сердце княгини готово было выскочить из груди.

– Мне, право, неловко.

Змей машинально оглянулся по сторонам. Видел бы его сейчас кто-нибудь из хитровских! Но на аллее не было ни единой живой души. Павел перехватил кисть Гусыниной и запечатлел на ней еще один поцелуй. Но уже куда более страстный, чем в первый раз. Алиса Васильевна не отняла руки.

– А знаете что? – неожиданно произнесла она. – Зачем нам гулять под таким свинцовым небом. Дождь, того и гляди, возобновится. Поедемте ко мне… Посидим, попьем чаю. Я промерзла сегодня что-то.

Это был завершающий аккорд. Добиться желаемого от княгини оказалось проще, чем от курсистки. Ни в каких коррективах ее действия уже не нуждались. Однако игру следовало выдержать до конца.

– Удобно ли, Алиса Васильевна? – с некоторым сомнением протянул Змей.

Но княгиню уже было не остановить. В эту секунду она абсолютно уверилась в том, что гадалка не ошиблась. Человек ее судьбы находился сейчас прямо перед ней. Никаких сомнений. И ему было предсказано то же самое…

– Ах оставьте, Альберт Романович! Что за условности, право? Едемте! Едемте, я вам говорю.

– Ну хорошо, – согласился Змей. – Я не в силах отказать столь удивительной женщине, общество которой буквально дурманит.

Он взял Алису Васильевну под локоть и неспешно повел по аллее. Рука княгини слегка подрагивала от волнения. Павел чувствовал это. Но говорить ничего не стал. Гусынина явно принимала в эту секунду какое-то непростое для себя решение. Гораздо более важное, чем то, чтобы пригласить молодого человека к себе на чашку чая. Подобное в практике Змея случалось неоднократно.

Миновав сквер, они вышли на площадь, и Павел подозвал извозчика. Помог княгине сесть в пролетку и только после этого разместился рядом. Гусынина назвала адрес. Змею он был уже известен.

– Для меня эта встреча с вами, Алиса Васильевна, самое прекрасное, что происходило в моей жизни за последние лет десять, – с чувством признался маравихер, накрывая ее руку своей.

Под перчаткой отлично прощупывались многочисленные перстни княгини. Змей ощутил нарастающую в нем дрожь желания.

Гусынина теснее прижалась к нему. Лошади резво помчали экипаж по булыжной мостовой.

– Ах, Петр Лазаревич, это вы! – Алиса Васильевна бросилась навстречу входящему в гостиную Пороховицкому. Сжимая ему в приветствии руку, она нежно заглянула ему в глаза. – Если бы вы только знали, полковник, как я ждала вас.

Пороховицкий, хотя и смешался в первый момент, отметил про себя, что Алиса Васильевна за долгие годы, что они не виделись, не утратила своей природной привлекательности. Глубокое декольте, в котором женщина встретила обер-полицмейстера, соблазнительно обнажало полные и весьма заманчивые формы княгини. Черное пышное платье было в высшей степени элегантно. Дорогая шерстяная шаль едва прикрывала полуоткрытые плечи и руки.

– Если бы вы только знали, полковник, как я рада вас видеть, – повторила Гусынина и вдруг совершенно неожиданно для Пороховицкого развернулась к нему спиной и громко зарыдала.

Петр Лазаревич не знал, что и делать. Попадая по долгу службы в самые что ни на есть опаснейшие ситуации, он решительно не знал, как себя следует вести в подобных житейских обстоятельствах.

– Ну что вы, что вы, голубчик. Алиса Васильевна, – выдавил он.

– Ах, не называйте меня так, – оборвала полковника, всхлипывая, княгиня. – Вы разрываете мое сердце.

Гусынина вытерла слезы шелковым белоснежным платочком.

Несколько секунд в зале было слышно лишь тиканье часов и сдавленные всхлипывания Алисы Васильевны.

– Ну что вы, что вы? – бормотал полковник, боясь подойти к плачущей даме.

Наконец он все же решился осторожно дотронуться до локтя княгини.

– Алиса Васильевна, ну полноте. Будет вам. – Полковник неловко сжал в ладони маленький локоток Алисы Васильевны.

– Ах, Петр Лазаревич. Если бы вы только знали, – не отрывая руки, Гусынина отерла слезы сжатым в кулачок платочком.

– Да что же такое произошло? Вы можете, наконец, сказать, Алиса Васильевна? – строго, насколько это было возможно в данном положении, потребовал полковник, теряя самообладание.

– Алиса Васильевна? Вы зовете меня Алиса Васильевна? – тихо всхлипнула княгиня. – А между тем, когда-то… – Гусынина томно и небрежно откинула прядь волос, выбившуюся из-под легкой кружевной наколки на голове. – Когда-то мы были с вами на «ты».