- настолько, что она не часто говорит об этом. Она и Билл Гейтс неоднократно предупреждали, что патоген, передающийся воздушно-капельным путем, будь то террорист или природа, может убить более тридцати миллионов человек менее чем за год.

Однако другие эксперты не видят в справочнике террористов ничего, что указывало бы на серьезные намерения атаковать Соединенные Штаты с помощью биологического или химического оружия. "Если вы посмотрите, что движет террористами, то они хотят получить большое количество жертв. Заражение происходит медленно", - сказал Питер Чалк, эксперт по борьбе с терроризмом и другим стратегическим вопросам. "Это не будет драматический взрыв, который сразу же попадет в заголовки газет". Данциг согласен с этой логикой.

Однако существует множество доказательств того, что ячейка Аль-Каиды в Йемене закупила тонны касторовых бобов для экспериментов по изготовлению рицина, одного из самых смертоносных токсинов на земле. И когда ИГИЛ был выбит из своих опорных пунктов в Сирии и Ираке, наступающие войска собрали доказательства того, что эта террористическая организация также экспериментировала с тем, как использовать вирусы и токсины естественного происхождения для атак на западные цели.

Это не значит, что никто не следит за этим.

Центрам по контролю заболеваний поручено быть американским наблюдателем в этом вопросе. ЦКЗ является центральным звеном машины предупреждения. Но у ЦКЗ много обязанностей, включая мониторинг сезонных вспышек гриппа - что немаловажно - и других инфекционных заболеваний, которые представляют собой проблемы "здесь и сейчас". ЦКЗ находится на переднем крае борьбы с COVID-19 уже более двух лет, и он подвергается справедливой критике. Некоторые утверждают, что CDC взял на себя слишком много разрозненных миссий и должен быть сосредоточен на "отслеживании и помощи в остановке болезней". Полная остановка. Наблюдение за будущими угрозами - особенно теми, которые могут быть произведены террористами в отдаленных местах - является частью миссии CDC, но у CDC нет собственной армии, и он полагается на сотрудничество с иностранными партнерами для получения информации о глобальных угрозах здоровью. Выяснение происхождения вируса COVID-19 показывает, насколько сложным может быть это сотрудничество.

После атаки сибирской язвы внимание было сосредоточено на создании в правительстве институтов, которые могли бы возглавить ответные действия в случае биотеррористической атаки. Для этого требовалось законодательство и финансирование. Сначала был принят Закон о безопасности общественного здравоохранения и готовности к биотерроризму 2002 года. Этот закон имел ряд важных особенностей. Он учредил должность помощника секретаря в Министерстве здравоохранения и социальных служб, который будет отвечать за координацию действий в случае национальной чрезвычайной ситуации. Он создал стратегический запас вакцин, фармацевтических препаратов и медицинских принадлежностей, которые будут доступны в случае национальной чрезвычайной ситуации. В нем также были определены полномочия федерального правительства по оказанию помощи властям штатов и местным властям в случае национальной чрезвычайной ситуации, включая возможность предоставления финансирования для местного планирования действий в чрезвычайных ситуациях и создание Национальной системы медицины катастроф, которая позволяет добровольцам из числа медицинских работников оказывать помощь в наиболее нуждающихся районах в случае чрезвычайной ситуации. Эти полномочия, конечно же, оказались бесценными во время пандемии COVID-19.

В 2006 году законодательство было обновлено Законом о готовности к пандемии и всем опасностям. Одной из наиболее важных особенностей этого закона стало создание Управления по перспективным биомедицинским исследованиям и разработкам, или BARDA, как его еще называют. BARDA отвечает за разработку и закупку вакцин, лекарств, медицинских препаратов и других контрмер для борьбы с последствиями биотеррористической атаки, а также пандемического гриппа и других новых заболеваний. Хотя о COVID-19 никто не думал, когда создавалась BARDA, вспышка атипичной пневмонии в Китае в 2003 году стала еще одним тревожным сигналом.

Когда мы спросили Ричарда Данцига, что он думает об уровне готовности к пандемии COVID-19, он сказал, что, по его мнению , страна находится в гораздо лучшем положении благодаря принятым ранее мерам. Никто бы не сказал, что Соединенные Штаты работали как хорошо отлаженная машина, но некоторые основные элементы были на месте. Например, операция Warp Speed, в ходе которой были созданы вакцины COVID-19, в том числе новые мРНК-вакцины, была бы невозможна, если бы не было этих предыдущих институциональных элементов - составных частей машины реагирования на чрезвычайные ситуации.

Могло быть и лучше, но сработало, когда нам это было нужно. Если бы угроза не была воспринята всерьез за полтора десятилетия до этого, все части не были бы на месте.

Доктор Ники Лури вернулась в правительство в 2009 году в качестве помощника секретаря по вопросам готовности и реагирования в Министерстве здравоохранения. Эту должность часто называют по ее инициалам - "Аспер". Она была создана в рамках реформ, проведенных после 11 сентября, и задачей Лури было обеспечить готовность страны к крупным событиям в области здравоохранения. Как и Данциг, она вспоминает, что многие важные детали собирались медленно, но верно, с течением времени, в том числе доходя до штатов и местных органов власти. Некоторые из моих самых приятных воспоминаний о работе в ASPR - это когда люди останавливали меня в аэропортах и говорили: "Так это вы тот человек, который отвечает за то, чтобы мы проводили эти учения по борьбе с торнадо или учения, и мы вас проклинали. Мы ненавидели каждую минуту. Но знаете что, торнадо разрушил нашу больницу, и мы спасли жизни".

Лури с уважением относится к тому, что военные уделяют особое внимание боеготовности. Возможно, частично это связано с тем, что, будучи сотрудником Службы общественного здравоохранения США, которая находится под руководством Генерального хирурга, она была частью военной службы. Служба общественного здравоохранения США является одной из национальных служб в форме. Традиция ношения униформы восходит к 1870-м годам.

Возможно, Лури не ссылается на уроки, которые военные извлекли из операции "Смит" в Корее, где подразделения, участвовавшие в первоначальном реагировании, были перевешены и перебиты, но она знает, что значит быть готовым, причем постоянно. "Я думаю, что одна из реальных проблем во всей этой области, и особенно в области общественного здравоохранения и готовности здравоохранения, заключается в том, что вы переживаете эти циклы бумов и спадов финансирования или циклы паники и пренебрежения. Если вы работаете в департаменте здравоохранения, вы живете на пайке чрезвычайного дополнения после последнего кризиса до следующего кризиса, и через шесть-девять месяцев вы получаете некоторый приток финансирования. В такой системе нельзя играть".

Она знает, что постоянная готовность означает, что не все будет использовано, запасы закончатся, срок годности вакцин и лекарств истечет. Но, опять же, она сравнивает готовность общественного здравоохранения с готовностью армии. "И все же люди говорят: "Боже мой, мы потратили все