эти деньги, которые мы вложили, ну, знаете, купили все эти моноклональные антитела. Мы купили все эти вакцины. Мы сделали все эти вещи. Мы не использовали их. Какая трата! Когда мы строим реактивный истребитель, и нам не нужно его использовать, мы же не говорим, что это пустая трата, верно? Но мы не всегда думаем о подготовке к эпидемиям, пандемиям и тому подобным вещам, как мы думаем о подготовке к другим вопросам национальной безопасности, и обо всех последующих последствиях этих вещей. И у нас очень, очень короткая память".

У Лури были свои трудности на посту ASPR, хотя и не такие масштабные, как пандемия COVID-19. Она смогла увидеть, как работает и не работает система.

Вспоминая вспышку лихорадки Эбола в Западной Африке в 2013-2014 годах, Лури заметил: "Мы как бы наблюдали за ней. И один из моих сотрудников пришел и сказал: "Вы заметили, сколько медицинских работников умирает в Либерии?". Мы посмотрели на него и поняли, что это действительно серьезная проблема. Мы обратились в CDC, но они не обратились к нам. Когда произошел случай в Лагосе, люди действительно испугались. В тот момент я сказал: "Давайте проанализируем вселенную и посмотрим, работает ли кто-нибудь над вакциной против Эболы"".

Следующим шагом стало то, что Лури переняла от своих долгих лет работы в Службе общественного здравоохранения. Немедленно приступайте к действиям. Потеря времени означает потерю жизни. Она любит говорить о трамплинах и съездах с трамплинов. Она искала трамплин.

"У нас было сотрудничество между министерствами здравоохранения и обороны четырех стран, и у нас была эта секретная база данных о том, над чем все работают. Мы зашли туда, и, о чудо, здесь был кандидат на вакцину против Эболы, созданный в Агентстве общественного здравоохранения Канады, который пролежал во льду десять лет. Мы позвонили им и спросили: "Что за история?". И знаете, примерно через двадцать четыре часа я принял решение, что нам нужно достать ее из льда и посмотреть, сможем ли мы разработать вакцину против Эболы".

Но в этой истории есть одна изюминка. Ее полномочия были ограничены. Законодательство, принятое в результате биотеррористических угроз 1990-х и 2000-х годов, дало ей возможность действовать быстро против угроз биотерроризма. Средства были специально выделены только на эти случаи, но не на другие. Не грипп. И уж точно не COVID, о появлении которого никто не знал.

"Я могу сделать это только потому, что по ряду причин Эбола была классифицирована как биологическая угроза. Поэтому я могу потратить на нее деньги на биотерроризм". У нее был запасной выход, и она им воспользовалась. По мнению Лури, в этом и заключается суть готовности и реагирования. Вопрос о том, является ли этот путь правильным для функционирования федерального правительства, остается открытым.

Это также критика Лури в отношении реакции на COVID-19. Она высоко оценила идею о том, что в рамках операции "Варп-Спид" вакцина против COVID была создана в рекордно короткие сроки. Но она считает, что усилия были предприняты слишком медленно. Она хотела, чтобы администрация Трампа действовала быстрее, чтобы она начала действовать, как только стало ясно, что происходит что-то серьезное. Она всегда искала возможность спуститься с трамплина. Если предупреждение не подействует, то можно свернуть на другую трассу. "Если бы они ввели Warp Speed на два месяца раньше, подумайте, сколько жизней мы бы спасли. И поэтому философия была такова, и мы часто делали это в отношении гриппа: вы должны ехать по трассе, вы всегда можете свернуть с нее, вы можете сделать это очень быстро. Но вы никогда не сможете наверстать упущенное время".

Когда мы вернулись к вопросу общей готовности общественного здравоохранения, Лури сказал следующее: "Я уже очень давно утверждаю, что необходимо создать что-то вроде постоянного чрезвычайного фонда инфекционных заболеваний, чтобы вы всегда могли воспользоваться этой возможностью, не спрашивая никого. Это довольно просто. Нам нужна современная система общественного здравоохранения во всех смыслах этого слова. Она должна функционировать как в повседневной жизни, так и в условиях кризиса. Она должна быть способна справиться с эпидемией опиоидов... она должна быть способна справиться с пандемией. Это действительно важная часть, которую мы должны создать. И это вопрос национальной безопасности. На мой взгляд, это императив национальной безопасности".

Федеральное правительство не контролирует департаменты здравоохранения штатов, но оно может установить руководящие принципы. Именно таким образом Лури хотела бы добиться большей согласованности в национальных ответных мерах. Она хотела бы, чтобы руководящие принципы передавались штатам и местным органам власти не путем установления контроля со стороны федерального правительства, а путем установления стандартов и протоколов. Соблюдение стандартов может быть связано с поступлением федерального финансирования. "В Министерстве здравоохранения нет отдельного человека или отдела, который бы отвечал за общественное здравоохранение. Это повсюду. Оно полностью оторвано от системы здравоохранения, что просто безумие. И у него нет механизмов для создания ожиданий, подотчетности, стандартизации на уровне штатов и на местном уровне. Итак, вы можете оставить федерализм нетронутым. И вы можете требовать от людей соответствия основным возможностям, у вас может быть система аккредитации, и вы можете предоставить людям ряд стимулов для достижения этих возможностей, что сделает их очень привлекательными для них. Вы можете повысить квалификацию рабочей силы, да много чего еще можно сделать. Итак, вам нужна современная система здравоохранения. Это потребует денег и некоторой реорганизации".

В июле 2022 года администрация Байдена объявила о планах реорганизации Министерства здравоохранения и социального обеспечения, в результате которой прежняя должность Ники Лури станет новым федеральным агентством наравне с Центрами по контролю заболеваний и Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. Новое агентство будет называться Администрацией по обеспечению готовности и реагированию, сохранив инициалы ASPR, которые хорошо известны в сообществе по обеспечению готовности здравоохранения. Не все были в восторге от этих изменений. В статье New York Times цитируется бывший советник CDC, который отметил, что "будущие администрации будут жалеть о том дне, когда они подрезали крылья CDC". Определение ведущего агентства - логичный шаг. Другим важным шагом является обеспечение согласованного управления швами, которые проходят через все агентства. Неясно, что план на июль 2022 года выполняет этот важный шаг. Тот факт, что другие затронутые ведомства, возможно, были удивлены этой новостью, говорит о том, что не все швы еще разобраны.

Более того, Лури быстро отмечает, что даже если Соединенные Штаты наведут порядок в своем доме, они все равно зависят от остального мира в плане наблюдения и предупреждения. Одно дело - иметь в Твиттере информацию о больных и