– Это не бред! Это моя реальность.

Но в трубке уже глухо. Конец связи. И я под воду ушел! Плотик мой растащили грызуны.

Мокрый весь, сел за стол. Телефон бережно положил, включил компьютер. Торопливо дописывал: «Меня бобры вниманием не удостоили. Если бы я был Буратино – другой разговор».

– С тебя капает! – удивилась Нона.

– А, да. Сейчас.

Что же еще дописать? «Знаю, что в озере есть еще выхухоль и выпь. Надо бы и с ними познакомиться поближе!»

Глянул на часы.

– Убегаю!

– Мокрый?

– А-а. Нет.

ПОЛОСА ОТЧУЖДЕНИЯ

До железнодорожных путей добежал. Зона отчуждения, как говорили когда-то. «Потому что она отчуждает наши руки и ноги!» – говорила одна моя знакомая, которая стояла… вот здесь! Взлетел на платформу. Успел! Весь народ на платформе. Но это как раз говорило о плохом. Электричка опаздывает. Старичок-грибничок наяривал в телефон: «Ты там не паникуй! Минут на сорок, говорят, задерживается!» Это – конец. Надо позвонить моей королеве, окончательно ее огорчить. Охлопал себя. Телефончика нет! И уже не успею туда-обратно. А если успею, то высунув язык. Кто я такой, чтобы так бегать? Но без него я абсолютно жалок. Мог бы что-то произнести величественно. А так – наг.

Но есть, оказывается, и другая жизнь, которую, уткнувшись в мобильник, давно не видел. И оказался как раз… на разломе ее. В критический момент опоздания электрички!

Слева от меня – весьма приятная молодая компания. Даже не представлял, что такие бывают. Сидят на скамейке, некоторые стоят и чинно, приятно разговаривают. Сразу подумал: наверное, приезжие из какого-нибудь малого города. И одеты скромнее, чем… Чем те, что справа. Те одеты, безусловно, крикливее и непрерывно матерятся, включая красавиц-подруг. И явно не от бедности, не с отчаяния: просто так сейчас повелось. И сразу наглядно видно, что язык не только до Киева доведет, но и до беды, и до тюрьмы, легко. Чтоб материться, нужна и соответствующая ситуация, и вот: лидер гнобит аутсайдера – тот бегает, пугливо похохатывая, вдоль платформы, а лидер почему-то швыряет в него раз за разом своей грязной, но фирменнейшей кроссовкой, потом орет: «Принеси, урод! Слышишь, принеси! Урою!» (текст, сами понимаете, смягчен). И тот приносит – не подходя близко, кидает хозяину, и тот, вместо того, чтобы надеть, снова швыряет ее в него, и повторяется ругань. Ускоренная школа языка. Увы, русского. И соответственно – жизни, следующей за языком. Девчонки злобно смеются, активно курят… в «крутую компанию» попали – не упускать же такое!

Компания слева от меня, вовсе не злобствуя из-за опоздания электрички, вдруг начинает играть в игру, в которую и мы играли когда-то во дворе. И потом в люди вышли. Игра, кстати, не из тупых: один другому шепчет слово, и надо изобразить его жестами, остальные угадывают. Ну-ка… «Эйфелева башня»? Точно! Девочки, исполняя очередное задание, в меру кокетливы, но без вульгарности. Мальчики серьезны, просты, улыбчивы. Что за компания, что за чудо такое для наших дней? Глядя на них, все больше удивляюсь и радуюсь. Школьный класс? Институтский курс? Да нет, навряд ли, увы. Никакой курс, никакой класс не внушает сейчас своим ученикам такого «закона положительности», правильного поведения. Только наоборот – словно в этом сейчас задача воспитания. Скорее всего, это чудо сотворил какой-то один человек – и, увы, не официальный воспитатель! Может, отец вот этого умного мальчика, главного заводилы?

Надо это как-то отметить, что-то сказать – нельзя пропускать дорогое.

– Ребята! – Я делаю шаг. – Вы… замечательные! Не дадите ли позвонить… забыл мобильник!

Без повода бы не решился их похвалить. Слава мобильнику! Вернее, отсутствию его. Веселый их разговор на мгновение прерывается. Наверное, вид мой дик: красен, взъерошен – бежал, опаздывал.

Наконец самая милая девочка, чуть поколебавшись, лезет в сумочку, вытаскивает телефон. Наконец-то мне нравится нынешняя молодежь!

– Скажите ваш номер.

Королева моя трубку не берет. Гудки, гудки.

– Спасибо! – говорю я. – Достаточно!

Мне уже хорошо. Тут есть на что поглядеть. Почаще бы надо забывать мобильник!

Пришла, сверкая фарами! После долгой жизни в избушке на краю леса в электричку входишь как в праздник – хочешь сразу всего. Жадно смотришь: «Ну?! Что? Где тут цивилизация?» Сладкий запах прелой после дождя одежды. Запотевшие от дыхания стекла. Теперь надо точно выбрать, к кому сесть – нельзя терять предстоящие полтора часа, надо их максимально наполнить… Это потом все уже станет привычным, обычным, но пока – жажда! Но выбора, увы, не было: сесть можно лишь в одно купе, на одну лавку, и то место было занято рюкзаком – соседи, мол, нежелательны! Не очень чтоб дружелюбно начинается мой контакт с современной цивилизацией. Ну ничего, перебьется! Я подвинул рюкзак и сел. Юноша с тонкой бородкой, держа перед собой телефончик, гонял по экрану пинками большого пальца каких-то монстров без головы среди однообразных руин. Не глянув на меня, нервно схватил свой рюкзак – отвлекают от главного, – вскочив, поставил его на полку и, рухнув на место, продолжил бой. Хороший сосед для долгой дороги! У окна сидел какой-то бледный пацан, я почему-то подумал: «Детдомовец» – и тоже истязал телефончик. Отличные спутники! И те, что напротив, не лучше, хоть и постарше. Его гаджет – так называют эти плоские штучки – опять же лежал на соседнем с ним сиденье, занимая, замечу, место в наполненном вагоне, но это не беспокоило его. От гаджета к его голове тянулись «вожжи», им управляющие, точнее, проводки, вставленные в уши, и окружающий мир его не интересовал. Даже глаза его были закрыты – возможно, видел «гаджетский» сон. Подруга его спала, прислонившись к окну, но проводков в ее ушах я не заметил – возможно, видит свой собственный сон. И нельзя понять, одна ли эта компания или отдельные особи – никаких контактов между ними не наблюдалось… И только в самом конце выяснилось – компания, пошли вместе… Мы веселились не так. Да, цивилизация, о которой я так тосковал, сильно переменилась, особенно это бросается в глаза после долгого перерыва…

Да, «электронное детство» пагубно – об этом все говорят. Спорят о конце света, а он уже наступил, и от всего, что билось и страдало, осталась лишь «электронная версия»…

Но – повеяло жизнью! Размашисто распахнув дверь, вошла румяная бабка с плетеной корзиной в рюкзаке за плечами, сама в немалых летах, седая, но румянца, свежести, запахов жизни в ней было больше, чем у всех этих… «гаджетов» – иного слова не подобрать! Ни один даже не шелохнулся: нас для них нет! Постояв, бабка уверенно