в коридоре замельтешило пламя свечи в его руках – более ярко, чем недавно, потому что брат повернулся идти следом за сёстрами. И слышались не только его шаги. Никас ведёт Таегана в дом?! Зачем?!

- Мы поднимемся на второй этаж? - прошептала растерянная Кристал.

- Не оставляй меня одну! – испугалась Аня. – Подождём немного!

- Агни, в доме дина Вилея произошло что-то ужасное? – осмелилась-таки спросить девочка.

- Потом расскажу, - пообещала Аня, насторожённо глядя на пока ещё тёмный вход в коридор.

Сначала вошёл Никас со свечой. За ним Таеган – насквозь мокрый, аж вода с него капала: и поплавал, и под дождь попал, пока бежал к дому. Мокрый, смущённый, с каким-то мешком в руках. Остановился, увидев Аню с Кристал. Никас дошёл до стола и, приглушив зевок ладонью, высказал всё сразу:

- Дин Вилей застал его за подготовкой к побегу и помог незаметно выбраться из дома. С тамошними дамами Таеган обещал разобраться завтра. – И хмыкнул: - При свете дня. Так что… Кристал, идём спать. Агни покажет дину Таегану его комнату. – И, снова едва не зевнув, добавил: - И никаких разговоров сейчас! Будете разговаривать завтра, когда можно будет взглянуть на сегодняшний вечер со стороны. Спокойной ночи, Агни. Спокойной ночи, Таеган!

- Спокойной, Никас, - так же дружески отозвался ночной гость.

Хм. Между собой они давно без «динов» обходятся. Но сейчас опущенное обращение звучит как-то ещё более… дружественно. Никас… простил его?

Обняв смутившуюся (брат при чужом фамильярен!) сестрёнку за плечи, Никас вместе с ней начал подниматься на второй этаж.

Когда их шаги затихли в верхнем коридоре, Таеган поднял тёмные глаза на Аню и неловко пожал плечами. Он стоял на освещённом месте, и Аня наконец разглядела на полу следы от его мокрых босых ног – ботинки, небось, в том самом мешке? Следы, которые постепенно расплывались – вода с него всё ещё стекала, хоть и не так активно... И тут же мысленно охнула: сколько ему пришлось в таком виде сидеть на улице, на холодном каменном полу, под сильным холодным ветром? Она-то в коридоре сидела – и за временем не следила… Простынет ведь. Ещё не хватало потом за ним, больным, ухаживать!..

Пытаясь думать сердито, Аня взяла со стола канделябр и приблизилась к Таегану.

- Пойдём. Я проведу тебя в твою комнату.

Слава Богу, что он мокрый. Когда не знаешь, с чего начинать разговор, легче, когда можно заняться каким-то реальным делом.

В одной из тех комнат, которые предполагались для гостей, Аня велела ему снять мокрую одежду и переодеться в сухое, взятое им с собой в кожаном саквояже. И отвернулась, дожидаясь, пока он выполнит её распоряжение. Забрав влажную одежду, она понесла её в бельевую, где быстро сполоснула рубаху и штаны в высоком тазу с набранной с утра водой, а затем, хорошенько выжав, повесила на растяжках-шнурах для сушки белья. К утру должно высохнуть: в доме влажность от долгих дождей пока не поселилась.

После бельевой быстро сбегала на кухню и поставила греться чайник. В заварочном оставалась садовая трава, которую в последнее время смешивали с обычным чёрным чаем. Трава была полезная, из тех, что от воспаления. Таегану на ночь – самое то.

Когда вернулась, Таеган уже оделся в сухое и стоял у окна. Она быстро приблизилась – поставила чашку с горячим чаем на подоконник, перед ним, а потом неуверенно отошла к двери. Видела, что он жутко злится на себя, но всё же решилась:

- Никас прав. Лучше поговорить о том, что случилось, завтра. На свежую голову.

- Ты иногда говоришь странно, - заметил он, взяв чашку в ладони и наслаждаясь чайным ароматом. – Но как-то… правильно. Но всё же… Почему не сейчас?

Аня посмотрела на него спокойно. Если он принял её оценку ситуации, выраженную словами её мира, может примет и всё остальное? Очень и непривычно для него откровенное?.. Не воспримет ли, как слишком… бабское?

- Если я начну вспоминать, - медленно начала она, - что сегодня было на вечере у дина Вилея, я просто буду… плакать. И не сумею… подобающе принять твои слова, твоё объяснение. А завтра мы успокоимся и сможем разобраться во всём.

- Агни, скажи мне главное, - подался к ней Таеган. – Ты… не разорвёшь помолвку?

- Вообще-то, я думала, что такие вопросы решает мужчина, - слабо улыбнулась она.

Он порывисто шагнул с места. Расстояние между ними было приличное. Но Аня немедленно отшатнулась в коридор, благо стояла на пороге.

- Завтра, Таеган. Завтра. Мне ещё надо это…. пережить. И успокоиться.

И не уходила. Видеть его в своём доме, в комнате, принадлежавшей ей, было как-то… комфортно. Он словно почувствовал её состояние. Не глядя назад, попятился пару шагов и сел на кровать, отпил глоток из чашки. Простые движения уставшего человека… Погладил одеяло и слабо усмехнулся.

- Я… как военный беженец, добравшийся, наконец, до приюта.

Странно, но эти слова будто отпустили напряжение Ани.

- Спокойной ночи, Таеган, - тихо сказала она, закрывая дверь, но ещё успела услышать: «Спокойной ночи, Агни…»

И, только дойдя до собственной комнаты, вспомнила, что не спросила его, во сколько его будить назавтра. Ведь ему тоже утром надо в город – заканчивать свои хлопоты по официальному восстановлению на службе. Насколько помнила их недавние беседы, на этой неделе он должен был получить на руки документы, а в конце недели – уехать в «командировку», первую после магической инвалидности… «Впрочем, сейчас не до всего этого», - засыпая на ходу, подумала Аня. И забыла, что её волновало…

… Ночь была странной. Аня вроде спала, а вроде не спала. Сознание утверждало, что у неё бессонница – и очень мучительная. А часы качали маятником и убеждённо показывали, что время-то пролетело – много и быстро. А значит, Аня спала-таки.

Несмотря на странные выверты сна и времени, проснулась в привычный час и быстро привела себя в боевую готовность: сегодня утром надо кормить не только своих мужчин, но и… Аня резко застыла на месте, а потом похлопала глазами на промелькнувшее в мыслях: но и личного мужчину!

Ещё одна странность. Тревожившее её в последнее время тяжёлое предчувствие куда-то пропало. И опять она удивилась: потому что Таеган здесь? Рядом? И можно не бояться неизвестности? Решила не думать об этом, пока не прояснятся непонятки