На кухне оказалась, как обычно, раньше Сайл и Бридин, так что престарелым дамам осталось только мыть овощи к салатам, а Аня сунула огромную кастрюлю с завтраком в подобие духовки – в нижнюю часть плиты, которая уже была не только разогрета, но и хранила определённую, не слишком горячую температуру. Всё. Теперь осталось лишь время от времени поглядывать за тушением мяса одновременно с овощным гарниром. А приглядывать за ним можно и забегая на кухню, например, из мастерской.

Полчаса до пробуждения семьи. Аня сидела в мастерской с приоткрытой дверью и торопливо сшивала детальки кукольных платьиц. За окном частил серый дождь, из-за него было непонятно, раннее утро ли, или оно уже подходит к границе с днём…

В дверной проём тенью вплыла Конгали, и Аня улыбнулась ей:

- Доброго утра, Конгали! И спасибо, что привела вчера Кристал.

Девочка подплыла ближе и, серьёзно глядя на хозяйку дома, приподняла брови. Аня и без слов поняла её. Положила шитьё на колени и тихонько вздохнула:

- Мы с дином Таеганом вчера сильно поссорились. Поэтому я и плакала.

Конгали подняла голову, а потом снова уставилась на Аню. Та усмехнулась.

- Да, он остался, чтобы искупить свою вину. Хотя, честно говоря, его настоящей вины во вчерашнем происшествии нет. И я точно не скажу, долго ли он будет жить у нас.

«А если мать уговорит-таки его бросить службу? – промелькнула мысль. Аня ссутулилась, глядя на шитьё и не видя его. – Если она сумеет это сделать, это уже точно не будет мой Таеган. Он так любит своё дело. Если бросит – значит, уйдёт и от меня…»

Опомнившись, сама виновато взглянула на призрачную девочку, которой тоже хотелось общения. Но Конгали уже стояла рядом с кукольным стеллажом, но разглядывала не кукол, а два портрета. Причём, заметила Аня, больше всего её волновал второй портрет – тот, где Греди нарисовал её спящей.

Отложив кукольное платьице, Аня встала и взяла картонку со здешними буквами.

- Конгали, почему тебя интересует этот портрет?

Она побаивалась, что призрачная девочка не захочет отвечать.

Но Конгали взглянула на картонку с буквами и покачала головой, а потом, почти без паузы, провела указательным пальцем по своему лицу – ото лба до подбородка. И тем же указательным повторила тот же жест на рисунке с собой спящей.

Не совсем поняв, что она хочет объяснить, Аня встала рядом с призраком и вгляделась в портрет. Потом взглянула на Конгали… Понадобилось несколько минут, чтобы уяснить: девочка на портрете гораздо старше призрачной. Изумлённая, даже отвлёкшаяся от личных проблем, Аня попробовала объяснить хотя бы себе, в чём разница: лицо призрачной девочки по-детски округло, в то время как на портрете лицо вытянуто – так, как бывает у быстро растущего подростка. Или выросшего. Если у призрака слегка полные щёчки, то у рисованной девочки слишком отчётливо выпирают скулы, а щёки давно опали… Аня собралась с мыслями и спросила:

- Конгали, ты понимаешь, что нарисовал Греди?

Призрачная девочка энергично помотала головой. И снова замерла, глядя на портрет. Аня ещё подумала: «А если Греди нарисовал просто так? Вариации на тему, а не саму Конгали? Просто воображение сыграло?»

Тихонько вернувшись к креслу, она некоторое время смотрела на странную картину – призрак, замерший возле вроде как собственного портрета. Затем, спохватившись, отложила шитьё и побежала на кухню. Здесь захлопоталась, командуя двумя суетливыми клушами, которые, к счастью, пока ещё могли сделать одно из важных дел на кухне. Точней в столовой. Расставить тарелки и приборы на столе. Аня собственноручно добавила ещё один комплект, кратко объяснив удивлённым старушкам:

- Ночью у нас появился гость – племянник дина Вилея.

Старые служанки хоть и глянули с недоумением, но закивали, будто всё поняли. Но, едва Аня вышла из столовой, за её спиной послышался поспешный шёпот – Бридин и Сайл обсуждали странное появление дина Таегана в доме.

И Аня вернулась в мастерскую. До побудки – пятнадцать минут. Что делать с Таеганом? Во сколько же он встаёт? Или устроить общую побудку, потому как не просто гость… Не додумала – подняла голову на открывшуюся дверь. Таеган.

- Доброе утро, - удивлённо сказала она. – Как ты меня нашёл?

- Доброе, Агни… - Он не совсем уверенно вошёл в комнату и встал рядом так, чтобы разглядеть, что именно она делает. – Нашёл – просто. Ты… кольцо не сняла.

Она невольно дёрнулась спрятать руку с кольцом, а потом вздохнула и не стала спешить: смысл? Он уже видел… Поэтому она немного резче обычного спросила:

- Что ты будешь делать дальше?

Таеган огляделся и присел в ближайшее кресло, всем телом повернувшись к ней.

- Буду исправлять положение. Всё, что я не мог сделать в присутствии родителей дайны Феделмы, я сделаю наедине с моими родителями. Затем дайна Феделма узнает о моём решении… Если же ты о том, каков мой выбор, то он остаётся прежним. Ты в моей жизни необходима. И я не собираюсь уходить из военных магов. Это моё.

Последние два слова он выговорил, словно собирался добавить: «И точка!» Но добавил он другое:

- А ты? Примешь ли меня так, как было ранее?

Поколебавшись, Аня ответила:

- Мне надо больше времени, чтобы… как ты говоришь, исправить положение. Я больше не сомневаюсь в тебе. Но то, как ты стоял там, у колонны, под руку с ней… Мне надо стереть эту картину из памяти. Тогда я смогу…

Она прикусила губу. Язык так скуден, чтобы объяснить ему всё то, что лежит на сердце. Объяснить всё то, из-за чего плачет душа…

- Если я вернусь в дом дяди, мы будем встречаться? – осторожно спросил Таеган.

- Может быть… Только наши встречи уже будут…

- Я понял. – Он встал и нетерпеливо обошёл небольшое помещение. Остановился неподалёку, резко обернулся. – Я буду просто приходить к вам. Так?

- Таеган, мне нужно время, чтобы увидеть за той картиной с колонной не то, что я подумала… Пожалуйста, всего лишь время…

- Что это?

Он, снова обойдя комнату, остановился перед стеллажом с куклами – глядя на ту полку, на которой стояли два портрета Конгали.

- Это рисунки Греди и Кегана. Они любят рисовать.

- И кого они рисовали?

Он спрашивал отрывисто, словно не желал говорить, но приходилось. Аня убрала шитьё в корзину, мельком посмотрела на часы – время, когда обитатели дома начинают спускаться