Жуткая догадка заставляла Лэнгдона принять одну оченьстранную истину: если не брать в расчет размер, каменная пирамида из Камерыразмышлений постепенно превращалась в некое подобие легендарной масонскойпирамиды.

Судя по тому, как ярко белело навершие на рентгеновскомснимке, оно было из металла… очень плотного металла. Золото это или нет, узнатьбыло нельзя, и Лэнгдон не пытался догадаться.

«Пирамида чересчур мала. Шифр слишком легко прочитать. Ивообще, это легенда, черт подери!»

Сато не сводила с него испытующего взгляда.

— Вы, профессор, умны, но сегодня допустили несколькоглупых ошибок. Соврали директору разведывательного управления, намереннопрепятствовали расследованию…

— Я могу все объяснить, если позволите.

— Объясняться будете в штаб-квартире ЦРУ. С этой минутысчитайте, что вы задержаны.

Лэнгдон оцепенел.

— Вы шутите.

— Нисколько. Я предупреждала вас, как высоки ставки, новы не пожелали сотрудничать. Настоятельно рекомендую расшифровать эту надпись,потому что когда мы приедем в ЦРУ… — она подняла блэкберри исфотографировала гравировку, — у моих аналитиков будет фора.

Лэнгдон хотел возразить, но Сато уже отвернулась к двери.

— Андерсон, вы понесете пирамиду — положите ее впортфель профессора. Я доставлю мистера Лэнгдона в следственный изолятор. Можноваш пистолет?

Начальник полиции расстегнул кобуру и с непроницаемым лицомпротянул пистолет Сато. Та сразу направила дуло на Лэнгдона.

Происходящее казалось ему сном.

«Невероятно».

Андерсон взял профессорский портфель и поставил его на стулу стола. Затем открыл портфель пошире и положил к бумагам Лэнгдона и небольшомусвертку тяжелую каменную пирамиду.

Из коридора донесся отчетливый шорох. В проеме появилсятемный силуэт. Он метнулся к Андерсону, стоявшему спиной к двери, и врезался внего плечом, свалив с ног. Андерсон полетел вперед, ударился головой о каменныйкрай ниши и грузно упал на стол, сметая кости и другие предметы на пол.Песочные часы разлетелись вдребезги, свеча опрокинулась, но все еще горела.

Сато пошатнулась, беспорядочно размахивая пистолетом, нонезнакомец схватил со стола кость и ударил директора по плечу. Она закричала отболи и выронила оружие.

Высокого чернокожего мужчину в элегантном костюме Лэнгдонвидел впервые. Тот оттолкнул ногой пистолет подальше и крикнул:

— Хватайте пирамиду — и за мной!

Э легантный незнакомец, который вел Лэнгдона по подземномулабиринту Капитолия, явно был человеком влиятельным. Мало того что он знал всевходы и выходы, так у него еще была связка ключей, которыми он без трудаотпирал возникавшие на пути двери.

Лэнгдон взбежал за ним по незнакомой лестнице. Под тяжестьюкаменной пирамиды кожаная лямка портфеля больно давила на плечо, и казалось,она вот-вот лопнет.

Последние события развивались без всякой логики, и Лэнгдономтеперь двигали одни инстинкты. Чутье подсказывало, что незнакомцу можнодоверять. Он не только спас Лэнгдона от ареста, но и предпринял отважнуюпопытку защитить пирамиду Питера Соломона.

«Чем бы она ни была».

И хотя мотивы его оставались для Лэнгдона загадкой, он успелзаметить золотое кольцо на пальце своего спасителя — масонский перстень сдвуглавым фениксом и числом 33. Значит, этот человек и Питер Соломон не простоблизкие друзья, а братья-масоны высшего градуса.

Вслед за незнакомцем Лэнгдон выбежал в очередной коридор,где они открыли дверь без номера и попали в служебное помещение. Промчавшисьмимо коробок и мешков с мусором, они неожиданно очутились в роскошном кинозале.Безвестный спаситель вывел Лэнгдона по боковому проходу наверх, в большой светлыйатриум. Профессор наконец понял, где они — в экскурсионном центре. Тут онсегодня уже бывал.

И охранника-мексиканца он тоже видел.

Едва не столкнувшись лбами, все трое, оторопев, замерли наместе и уставились друг на друга. Лэнгдон сразу узнал юношу: это он сидел зарентгеновской установкой.

— Нуньес, никому ни слова, — приказалнезнакомец. — За мной.

Юноша повиновался, но вид у него был растерянный.

«Кто же этот человек?»

Они побежали в юго-восточный угол экскурсионного центра, кряду массивных дверей, загороженных дорожными конусами. Сами двери былизаклеены малярной лентой — видимо, чтобы внутрь не проходили звуки и пыль сулицы. Незнакомец оторвал ленту и принялся перебирать ключи на связке,разговаривая с охранником.

— Наш друг Андерсон в подвале, возможно, ранен. Сходитуда и узнай.

— Да, сэр, — с тревогой ответил озадаченныйНуньес.

— Самое важное: ты нас не видел. — Мужчина нашелнужный ключ, снял его и открыл тяжелый замок. Отворив стальную дверь, он бросилключ охраннику. — Запри за нами и аккуратно приклей ленту, потом спрячьключ и никому ничего не говори. Никому, включая Андерсона. Все ясно, Нуньес?

Охранник уставился на ключ так, словно ему доверилибесценный алмаз.

— Да, сэр.

Незнакомец скрылся за дверью; Лэнгдон поспешил за ним.Охранник запер дверь и начал приклеивать ленту.

— Профессор Лэнгдон, меня зовут Уоррен Беллами. —Они шагали по еще не достроенному коридору. — Питер Соломон — мой близкийдруг.

Лэнгдон испуганно покосился на своего спасителя.

«Это Уоррен Беллами?!»

Он никогда не видел Архитектора Капитолия, но имя, конечно,слышал.

— Питер рассказывал о вас много хорошего, — сказалБеллами. — Какая жалость, что мы познакомились при таких обстоятельствах.

— Он в ужасной беде. Ему отрезали…

— Знаю, — мрачно перебил его Беллами. —Боюсь, это только начало.

Они добрались до освещенной части коридора и свернулиналево. Остаток прохода, куда бы он ни вел, тонул в кромешном мраке.

— Одну минуту, — сказал Беллами и скрылся в электрощитовой,откуда в темноту уходило множество мощных оранжевых кабелей. Лэнгдон осталсяждать. Видимо, Архитектор нашел нужный выключатель, потому что через секунду вкоридоре загорелся свет.

Лэнгдон оцепенел.

Вашингтон, как и Рим, насквозь пронизан секретными проходамии подземными туннелями. Этот коридор напомнил Лэнгдону римский Пассетто,соединяющий Ватикан с замком Святого Ангела.