– Всех не перережешь, – как ни в чём не бывало пересчитала противников Бри. – К тому же, если отряд не вернётся, тебе отрубят голову. Другие варианты есть?

Я процедил:

– Готов рискнуть.

– Мужчины, – произнесла ведьма с таким видом, словно выругалась самым непотребным образом. – Обязательно лбом дверь бодать? Ключом не пробовал?

– Бодать ключом? – опешил я.

– Нет, ты всё-таки больше красавчик, чем умница.

Маленький стеклянный бутылёк поймал отблеск костра, над которым жарился молочный поросёнок. Один из выводка, я помнил, что Лиса откармливала на продажу. Могли бы, между прочим, и в печи приготовить, но нет, наслаждались видом пламени, которому можно скормить едва надкусанный окорочок, в которое можно свысока плюнуть, показывая, кто тут самый сильный. Я выхватил остатки сонного зелья, с трудом переборов желание заключить ведьму в объятия.

– А потом, если сильно захочешь, можешь перерезать им глотки, – кровожадно закончила она.

– О, поверь мне, это уже не понадобится. Лисса очень злопамятна. Они выбрали не тот двор, чтобы попировать.

Хороший лорд знает своих людей.

Отличный лорд иногда посещает вилланов, чтобы проверить, хорошо ли те ведут хозяйство.

Я, видимо, был паршивым лордом, потому что по деревням ездил частенько, помнил наперечёт все дома, беседовал с каждым встречным и водил дружбу с незнатными особами.

А ещё понимал, что Лисса, которую сейчас так небрежно щипал за зад кривоносый, закинувший доспех подальше, мерзавец, очень любила держать открытыми окна. Из-за сквозняков вся семья и особенно младшая Тахра непрестанно подхватывала насморк, но сейчас дурная привычка оказалась полезной. Я, пригнувшись, укрывшись тенью, перебежал к дому, обошёл его с другой стороны, нашёл распахнутые створки, оперся о подоконник и запрыгнул внутрь, постаравшись приземлиться как можно тише.

Да… Кажется, заполучив одного наследника Ноктис де Сол в свиту и убедившись, что другая не собирается возвращаться домой, король решил, что имение полностью принадлежит ему. Или, по крайней мере, так решили его подчинённые: заботливо убранные до тяжёлых времён припасы, напитки, ещё не разросшиеся овощи – всё выставлено, вытащено из погребов, выкопано для увеселения обосновавшихся в деревне наёмников. Что ж, заваленный угощением стол мне только на руку. Как на руку и то, что солдаты (или всё-таки разбойники?) устроились во дворе, а не остались в жаркой духоте дома. Хозяйка сновала туда-сюда, перетаскивая снедь, уже не пытаясь объяснить непрошеным гостям, что они обрекают её семью на голод и, кто знает, возможно смерть.

Я придирчиво осмотрелся: вещи не разбросаны, мебель на месте, не сломана, крови нет. Либо вояки ещё не успели поразвлечься, оставили женщин на ночь, либо в них нашлась хоть толика чести. И эта толика спасла им жизнь, хоть они этого и не знали.

Я вытащил маленькую пробку из бутылька с зельем и замер, соображая: куда? Вар действует мгновенно. Упадёт один – другие сразу поймут, какое из блюд «приправлено», и тогда вилланам несдобровать.

– А-а-а-а, – донёсся слабый возглас от дверей.

Лисса стояла в дверях, боясь шелохнуться, с кувшином наперевес, лишь своим фигуристым телом закрывая меня от пирующих наёмников.

Я медленно приложил палец к губам.

– Чего ты возишься, баба?! – недовольно поторопили её снаружи.

– Сию секунду, господин! Уже бегу! – не отрывая от меня взгляда весьма натурально откликнулась женщина.

– Все живы? – шепнул я.

Лисса едва опустила подбородок:

– Почти все спрятались в замке.

Правильно. Ноктис де Сол почти так же неприступен, как дворец.

Хозяйка осторожно притворила дверь и тут же разрыдалась, неслышно, боясь проронить хотя бы звук, способный меня выдать, капая солёным прямо в кувшин с напитком. А это отличная мысль!

Я молча поднял бутылёк и кивнул на сосуд.

– Яд? – шевельнулись губы женщины.

Я покачал головой, сложил ладони вместе и прикоснулся к щеке, показывая, – снотворное.

– Жаль, – так же, одними губами ответила Лисса. – Волчку хвост отрубили, когда он лаять вздумал. Мужиков избили. Поубивала бы всех, – и отняла у меня зелье, решительно перевернув над кувшином и разбавив алой жидкостью из бочонка.

– Только напои их, а дальше я сам, – я взвесил в руке хозяйственный нож, торчащий из головки сыра.

– Ну нет! – снаружи сдавленно пискнула ещё одна женщина. Лисса нахмурилась: – Здесь мы сами справимся. Даю слово. Господин, вам нужно в замок! Прошу! Там дети, там Тахра… Вчера вечером солдаты отправили туда двоих, и они не вернулись. Что если… Вдруг они…

– Тихо, тихо, – я вытер слезу с её задрожавшего подбородка и заставил посмотреть мне в глаза. – Всё будет хорошо. Я проверю. И я вернусь. Обязательно. Мы выдворим их. Ноги этого сброда здесь больше не будет, обещаю.

– Найдите леди Вирке, господин, – шмыгнула носом женщина. – Они говорили о ней и… мне не нравится, что они говорили. Они ждут, чтобы она вернулась, стерегут её. Советник хочет её к себе и не собирается отпускать.

И я тоже не собираюсь. Лишь бы найти.

– Обещаю.

Брианна, что удивительно, сидела там же, где я её оставил, поджав под себя ноги, и что-то рисовала на земле:

– Ну как? – не вздрогнув, подняла она голову, когда тень сурового вида накрыла художества.

– Дождёмся, пока подействует зелье, и уходим.

– А как же перерезать спящим глотки?

– Кровожадная ты какая…

– Я?!

– А то я!

– Это же ты в драку лез!

– А ты предлагала перебить всех и каждого.

Бри подняла руки:

– Ладно. Уделал. Думаешь, эти трусы справятся сами?

Я вспомнил заплаканное, но решительное лицо Лиссы.

– Более чем уверен.

– Слава королю! –взметнулась вверх первая порция хмельного.

– Слава королю!

– Слава! – поддержали наёмники в ответ и опрокинули чаши одновременно.

– Первый, второй, третий, – не глядя, считала падающих Брианна. – Всё, десять. Все уснули. Можем идти?

Из домов по одному стали выглядывать люди: испуганные, обиженные, любопытные… Лисса вышла первой, нежно сжимая в руках скалку. К ней присоединилась молоденькая красавица из соседнего дома, пунцовые щёки которой говорили о том, что ей досталось больше всех, старуха с ухватом, дородная баба, вооружившаяся здоровенной деревянной ложкой.

На месте наёмников я бы предпочёл быструю и безболезненную смерть от моей руки.

– Мы действительно это сделаем?

– Я обещал.