– Прошу, не нужно… – вмиг проснувшись, простонала я, не в силах отвести взгляд от роковой коробки, а по сути, именно от громадного толстого хлыста, красного кляпа, кожаных наручников и всяких неизвестных мне БДСМ штуковин.

"Набор маньяка на выезде! Я убью Вас нежно", – пошутил внутренний голос, и я помимо воли нервно усмехнулась.

Почувствовав на себе стальной взгляд, я из-под ресниц взглянула на мужчину и отметила, что стоит он достаточно далеко. Значит, коробка в мою сторону была безжалостно брошена, наверняка с прямым намерением разбудить. Если такой мужчина, как Роберт, выкинул что-то подобное, значит, его нервы на пределе и ждать ничего хорошего не стоит.

Я инстинктивно вжалась в постель, когда Роберт начал медленно, словно пантера перед решающим прыжком, надвигаться на меня, подавляя своей тяжелой и одновременно притягательной мужской энергетикой. Несмотря на это, его лицо не выражало ровным счетом ничего, как, впрочем, и обычно. Будь это незнакомый человек со стороны, то посчитала бы, что он сейчас просто хладнокровно вышвырнет меня на улицу и дело с концом, но я знала, что за этим ледяным взглядом может стоять что угодно… И когда ему оставалось только лишь протянуть руку, чтобы дотянуться до меня, я по-детски зажмурилась, понимая, что уже ничто не изменит сложившуюся ситуацию и планы Роберта.

Но и тут мужчине удалось удивить меня. Краем уха я услышала звон цепей и шелест ткани, никак не относившиеся к кровати, что было очень странно, так как в комнате не было так уж много одежды и предметов интерьера.

В полном непонимании открыв глаза, увидела, как мужчина расправляет располосованные куски ткани, скрепленные между собой в непонятном мне хаотичном порядке, которые он достал из коробки.

Его уверенные движения в который раз напоминали, что Шаворский, в отличие от меня, прекрасно владеет ситуацией и знает, что делает. И когда он закрепил два карабина на небольших железных крючковатых выступах под потолком, я начала смутно представлять, что это может быть…

По сути, три полукруглых шнурка образовывали некое подобие качелей, только без перекладины под попу, два из которых вполне бы могли сойти за гамак-стул, а один напоминал некий закрепитель для ног с липучками на концах, которые бывают на роликах или некоторых кроссовках.

– Что это, Роберт? – с интересом спросила я, но нервные нотки все равно прорывались в голосе легкой хрипотцой. Мужчина не ответил, продолжая оценивающе сканировать неизвестное мне приспособление, ни единым взглядом больше не удостаивая злополучную коробку, которая теперь выглядела наполовину пустой. – Знаешь, ты сам виноват, что я ушла. И если будет возможность, то я сделаю это снова, и тогда…

Резкий, неожиданный, колкий, проникающий с самую суть взгляд мужчины ударил не хуже кулака в живот. Отпустив уже расправленные края чудо-приспособления, он опять направился ко мне с грацией хищника, и я уже даже не надеялась, что мужчина снова свернет к коробке, ведь это было бы слишком предсказуемо для такого человека, как Шаворский.

Так и произошло – подхватив мое расслабленное и уставшее тело на руки, он аккуратно, словно хрупкий фарфор, уложил его в… качели, именно таким образом, как я и предполагала – попа осталась висеть в воздухе, когда поддерживающие спину и ноги веревки помогали релаксировать в воздухе и раскачиваться вперед-назад.

– Знаешь, иногда ты умеешь поражать, – умиротворенно сказал мужчина и, спокойно достав небольшие раскладные ножницы из заднего кармана брюк, одним резким движением рассек мини-топ Тани, превращая его в два клочка ткани, но оставляя при этом висеть по принципу жилетки, обнажающей мою грудь. – Как девятнадцатилетняя девушка смогла сбежать из самого охраняемого после банков и Кремля места Москвы? Ты заставила почувствовать меня и всю систему охраны полными придурками… – два четких и выверенных разреза ножницами, и топ упал на пол, а я осталась меня топлесс. Чувствуя стеснение, я прикрыла грудь, и Роберт оценил этот жест насмешливым взглядом, продолжая свою равнодушную лекцию: – Что же, это помогло мне вовремя задуматься об улучшении охраны и увольнении ненужных и бесполезных кадров, которые не смогли даже вовремя остановить и догнать машину твоей подруги, уже и так лишенной прав… Чтобы ты знала: все, кто был на работе в ночную смену, включая курьера, естественно уволены.

– Но я сбежала одна! При чем тут они? Мне никто не помогал! – негодующе воскликнула я и тут же поморщилась, понимая, что прекрасно знала, какая участь будет ждать работников, и осознанно пошла на это.

Роберт медленно зацепился острым лезвием ножниц сначала за одну штанину, разрезая ее от лодыжки до самой талии, а затем и вторую, параллельно приговаривая:

– О, мышка, не изображай из себя наивную дурочку! Ты умная женщина и прекрасно знала, чем это обернется для других. Но меня интересует не это…

Мужчина откинул ножницы в сторону и с хладнокровностью хирурга пристегнул мои ноги в отведенные отсеки, заставляя забыть о его последних словах. Теперь я чувствовала себя удобно устроившейся на гамаке куклой, только с разведенными в разные стороны конечностями и… абсолютно голой.

Жадный и внимательный взгляд мужчины прошелся по моему телу, останавливаясь на самых чувствительных и тайных участках, вызывая ноющее чувство между ног, которое теперь я не могла хоть немного загасить, как обычно крепко скрестив ноги, и просто молча ждала его следующих действий с лютым нетерпением.

Червячок внутри кричал на повышенных тонах, что надо бежать от этого мужчины, возмущаться, противостоять, но вот тело… Оно не давало мне даже открыть рот, предвкушая скорые прикосновения, по которым я так соскучилась и которых так желала.

Тем временем Роберт спокойно отвернулся и снова направился к коробке. Мое сердце замерло в ожидании, когда он достанет оттуда тот ужасный хлыст или кляп, но вместо этого мужчина вытащил черную атласную маску на глаза, по краям обшитую гипюром, и тут же вернулся ко мне, ускорив шаг.

Будучи прикованной к "качелям" только ногами, испуганно отшатнулась попой назад, покосившись на Шаворского, умоляя не делать этого и не закрывать мне обзор на и так не понятное будущее.

– Это просто маска, – спокойно ответил мужчина, как мне показалось – мягко и успокаивающе, медленно поднося ее к моему лицу, монотонно продолжая свое пояснение: – Ты не будешь видеть происходящее, а твои чувства обострятся до предела.

Замешкавшись, внутренне задаваясь вопросом: "Почему он отказывается от своего обычного наказания плетью?", я позволила мужчине натянуть на себя эластичный материал и погрузилась в темноту.

Было волнительно, но, на удивление, совершенно не страшно. Желания снять маску не возникало, хоть руки и были свободны.

Понятие не имею, было ли это задумано как тест на доверие, но в тот момент я осознала, что Роберт – единственный человек, которому я могу абсолютно и безоговорочно доверять. Слова мужчины каждый раз сходились с его поступками, он всегда выполнял свои обещания и проявлял особую щепетильность во всем, что казалось мне наиболее привлекательной чертой характера в мужчине.