– Это из-за кладбища?

Кто же это вчера сказал – сначала один пропадет, потом второй…

– Может, кто землю с кладбища притащил? – перебирала Светик. – Есть же примета – земля с могилы к неудаче, что ею можно порчу наводить. Может, Костя пошутил?..

– Костя! – сорвалась с места Анка.

Скрипело дерево. Давно скрипело. Иногда казалось, что кто-то плачет. Или жалуется.

Глеб смотрел в костер. Не отвлекался. Как заведенный все поправлял и поправлял ветки, подбрасывал новые. Поэтому сидящие все время оставались в круге света и искр.

– Нет, кладбище тут ни при чем. – Глеб подтащил еще охапку веток. – Там призраки, куда им дальше своего дома идти? Да и что им может быть нужно, кроме своей территории? Мы от него слишком далеко…

Глухой жестяной звук. «Дон-дон, дон-дон. Тын…» Звук родился и теперь шел постоянно, не затихал.

– Костя? – опять приподнялась Анка.

Явственно хрустело – ломались ветки под чьими-то шагами.

Глеб встал. В руке у него оказалась длинная палка с горящим концом.

– Аня, стой! – приказал он уже готовой побежать на звук Анке.

Светик утопила нос в коленях и зажмурилась. Сердце стучало в голове, дышать приходилось быстро, потому что воздуха постоянно не хватало.

Стало тихо. Совсем. Последний раз металлически бумкнуло, хрустнуло и замерло.

Светик медленно открыла глаза.

Корова. Наверное, она была обыкновенная, но казалась невероятно большой. Даже гигантской. Черная. С одиноким белым пятном на лбу. И с колокольчиком на шее. Жестяным.

Увидев огонь, корова отступила, брякнул колокольчик.

– Уходи! – повел головней Глеб.

Корова склонила рога.

– Что-то далеко она от своего дома зашла. – Анка обошла Глеба и приблизилась к корове. Животное попятилось, но ни развернуться, ни убежать не успело. Анка коснулась черного бока.

– Не надо! – вскрикнул Глеб.

Корова исчезла. То стояла, а то уже Анка трогает пустоту.

Светик ахнула, сильнее вдавливая подбородок в колени.

– Я знаю, где Костик, – прошептала Анка. – Он на кладбище. Коровник как раз за кладбищем стоит. Корова оттуда.

Глеб схватил ее за руку:

– Не ходи! Это ловушка. Дождемся утра.

Анка смотрела в сторону, откуда пришла корова. Ничего не было. Деревья. Темнота.

– А если они его там убивают?

Все снова уставились на деревья. Если убивают, то обычно кричат. Но крика не было. Был только ветер. Старые деревья недовольно скрипели, тайну свою не выдавали. Бежать можно было куда угодно. По тропе к дороге, к дамбе, где стоит лодочка дяди Лёки, или через болото. А можно ведь и совсем в лес уйти. Идти и идти, чтобы выбраться к маяку. Где-то он здесь есть. Маяк. Но вряд ли Костя там.

Все думали, но никто не говорил, что Костик просто сбежал. Испугался очередного тумана, игры теней. Впрочем, уже была корова. А вряд ли она всем троим показалась…

– Остров огромный, ты его не найдешь в темноте, – тихо говорил Глеб. – Как расцветет, пойдем искать.

– Может, мы вообще отсюда уедем? – прошептала Светик. – Чего тут каждую ночь дрожать? Позвоним родителям…

– Надо Костю найти, – быстро заметила Анка.

– Найдем, а там подумаем, – пообещал Глеб.

Ахнула птица, заставив всех вздрогнуть.

Костика нашли у дяди Лёки. Мальчик сидел за столом и смотрел в одну точку.

– Костя! – кинулась с объятиями Анка. – Ты где был?

Костя не шевельнулся, головы не поднял. Так и сидел, уставившись в стол. Анка гладила, теребила – не замечал.

– А вот, не помнит! – Дядя Лёка был непривычно хмур. – Ничего не помнит. Я утром иду, смотрю – сидит. На Святой горке. Где ходил всю ночь, как туда попал – не говорит. Потеряли пацана, да?

– И часто у вас здесь такое бывает? – недовольно спросил Глеб.

– Так это вы у него спросите! – сдвинул брови дядя Лёка. – Я-то по ночам не бегаю.

– А бывало у вас раньше, чтобы люди по ночам пропадали, чтобы призраки коров появлялись?

– Коров? – тихо переспросил дядя Лёка. – Про коров не знаю. А вот был у меня конь. Замечательный конь. Алмазом звали. Охотники по пьяни убили, решили, что олень. Так я Алмаза до сих пор иногда вижу. В окно ко мне заглядывает. Или копытами по двору – цок-цок.

Ребята переглянулись. Кроме Кости. Тот, казалось, только ниже склонил голову.

– А еще что у вас тут случается? – первой заговорила Анка. – Вы рассказывали про Белую Женщину. Она что такое?

– А кто ж ее знает! – пожал плечами дядя Лёка. – У меня друзья приезжают, охотники. Так даже они говорили, что однажды вечером шли от дамбы ко мне, уже и туман пошел, и как раз там, где я показывал, на развилке, им Белая Женщина и явилась.

– И чего делала? – перехватил разговор Глеб.

– А никто и не стал ждать, чтобы она что-то сделала. Как только руки к ним протянула, они и побежали. Говорили потом, что так быстро еще никогда до меня не добирались. Может, чего она и может сделать – гадюку наслать или медведя вывести. Сама-то она бестелесная… Знаю я, что люди время от времени пропадают. Приезжают на охоту, а обратно не возвращаются. Или за грибами вот тоже… Но ее это дело или сами по себе теряются, не знаю.

– А днем что там?

– А что днем? Днем там простое болото. Ко мне финны сколько раз приезжали. Я их везде водил, показывал. Про Женщину рассказывал. Они все хотели ее увидеть. Специально несколько раз приезжали. Друзей привозили. Но им что-то не повезло, не вышла она. Может, еще осенью приедут. Финны здесь вообще как-то не держатся. День-два живут и сразу уезжают. Другой, говорят, остров. Не их, не родной. А может, гонит их кто отсюда. Не знаю. Не буду говорить.

Анка села рядом с Костей, сгорбилась. Костик молчал.

– Котик, ты кого ночью видел? – тихо спросила Анка. – Тебя напугали? Как ты до горки дошел в темноте?

Упрямый Костик смотрел перед собой.

– А можно эту горку посмотреть? – осторожно предложил Глеб. – Ну, которая волшебная.

– Эх ты! – рассмеялся дядя Лёка. – Да какая она волшебная? Горка и горка. Нет там ничего. Одна земляника. Ее Святой называли, потому что там церковь стояла.

Но показать не отказался. Всю дорогу сокрушался и качал головой.

– А вас тут как будто духи невзлюбили. И не пойму почему. Гонят?

– Мы уедем, – заявил Глеб. – Сейчас с Костей разберемся и уедем.

– Нет, что вы! – забеспокоился дядя Лёка. – Оставайтесь! Говорили же – на неделю.

– По ночам к нам постоянно кто-то ходит, – пожаловалась Светик. – Призраки. Туман.