нужно здесь, в Штатах. Имея на руках весь пакет документов, времени было в обрез. Уже через несколько дней мне предстояло обивать пороги французского посольства в Хьюстоне. Какой бы заманчивой ни казалась возможность задержаться в Майами, любая задержка могла привести к потере денег за корабль или вовсе к срыву кругосветки.

Адам в машине уткнулся в камеру. Видимо, перебирал отснятые кадры из пентхауса. Пейзажи Флориды не позволяли долго грустить. До интервью с Сашей Фумаровым, моим старым приятелем, оставалось еще полтора часа, и мы решили поколесить по районам города.

По опыту, приобретенному в Монако, я ожидал чего-то подобного. Стоило нам пересечь железную дорогу, разделяющую город на две части, как мы попали в подобие гетто. Серые коробки домов с маленькими окнами, заборы, изрисованные граффити, мусор на улицах, шайки чернокожих гангста в белых майках — это не туристический Майами, в котором жила большая часть населения. У медали всегда две стороны, а у показного успеха есть изнанка, которую не видно за золотой ширмой.

Адам поцокал языком, глядя на все это безобразие из окна автомобиля.

— А вот где живут уборщики, вылизывающие пентхаусы за тридцать восемь миллионов, — рассеянно проронил он. — И отцы с сыновьями, красящие дорогие яхты.

Я ничего не ответил. Жизнь не ощущалась несправедливой. Напротив, весь мой опыт показывал, что нужно стремиться, и тогда все обязательно сбудется. Я родился в простой семье в Харькове и до двадцати лет вообще не видел моря. И посмотреть сейчас: только что пересек Атлантику, катаюсь за рулем «Мустанга» по Майами и снимаю собственную программу про кругосветку.

Не важно, как тяжело ты вкалываешь. Тяжело работать — не значит автоматически быть хорошим человеком, обделенным жизнью. И наоборот, если деньги зарабатываются относительно легко — это не значит, что человек подонок и успех пришел к нему даром. Вопрос — где твой фокус внимания? Мир как шведский стол: за одну и ту же цену один наберет полную тарелку овсяной каши, а другой возьмет стейк. Кто в итоге останется более сытым?

Эта мысль так и осталась невысказанной. Окончив экскурсию по неблагополучным районам, я решил, что сочный ужин действительно был бы очень кстати. Поэтому написал Фумрику и предложил встретиться через полчаса в стейкхаусе «Ла Парилла Либерти», чтобы потом прогуляться пешком по Оушен Драйв. По ощущениям мы словно попали из грязи в князи: люксовая обстановка ресторана и светская публика разыгрывались перед нами, как театральный спектакль. И хотя сам же пару минут назад рассуждал о стейках и овсянке, после гетто чувствовал себя здесь не в своей тарелке.

Фумрик — мой старый друг еще с Харькова, мы вместе тусили и увлекались автомобилями. В «украинские» времена у Саши был очень крутой американский ретро-«бьюик» — автомобиль весьма нетипичный для наших широт. Я подумал, что есть некая закономерность в том, что уже двое знакомых, любящих тачки, переехали в Майами.

В лучших американских традициях Саша опоздал на встречу на пятнадцать минут и вбежал в ресторан, когда мы с Адамом уже дожевывали свои стейки средней прожарки. Невысокий и худощавый, в шортах, он походил на кузнечика. Кепка, из-под которой топорщились и кудрявились темные волосы, дополняла образ. Фумрик выглядел молодо, и если не обращать внимания на едва намечающиеся морщинки в уголках глаз, его можно было принять за студента. Ничуть не расстроившись, что мы уже поужинали без него, Саша предложил переместиться в более злачное место, а именно — в паб Монтиз. Выбор, кстати, довольно молодежный. Мы расположились за барной стойкой на улице, вдоль дороги, где можно было пить пиво и наблюдать за фланирующими туда-сюда прохожими.

— Мы с женой переехали в Штаты из-за ребенка, — рассказывал Фумрик, пододвигая поближе громадные луковые кольца. Даже не знаю, где умудрились найти такой огромный лук. Вспомнились совковые страшилки о том, что «в Америке все овощи пластмассовые, гмошные». Я высказал шутку вслух, и Саша чуть не поперхнулся. Крошки от кляра зацепились за редкую щетину на его подбородке. — Говоришь, как Тамара Петровна, даже интонация та же.

Я усмехнулся. Тамара Петровна доблестно караулила лавочку и вычисляла не только наркоманов и проституток, но и американских шпионов. Сашу Фумарова из-за «бьюика» она отнесла именно к таковым и недовольно цокала языком каждый раз, когда он парковался возле нашего двора.

— На семью из трех человек уходит три-пять штук баксов, можно жить даже в Майами на эти деньги. Школы бесплатные и довольно хорошие, — продолжил вещать Фумрик. — У нас есть три типа средних школ. В красных учат плохо, и туда сливают самых неспособных учеников. Это страшилка для всех американских школьников. Желтые — средние по всем параметрам. Зеленые — частные, платные школы с лучшими преподавателями и условиями.

Пока я усиленно кивал в ответ на размышления об уровне американского образования, к нашему «столику» за баром подкатил какой-то пьяный русский мужик. Заслышав родной язык, он бесцеремонно оттеснил Адама, но, заметив, что тот снимает на камеру, обратился в кадр с прямой речью:

— Пацаны, всем привет, с вами сантехник Коля, и мы ведем трансляцию прямиком из Майами Бич!

— Харизматичный, — одобрительно прокомментировал Адам, который уже успел опрокинуть пару стаканов пива. Происходящее ему явно пришлось по душе, и он немного переместился, чтобы получше сфокусироваться на нашем пьяном новом знакомом.

— Да, я такой, я очень харизматический, — не стал отпираться сантехник. Выглядел он, кстати, совсем не как типичный представитель своей профессии. В свежей белой рубашке, эффектно обтягивающей наметившееся пузцо. Со своими длинными с проседью волосами и бородой он был бы похож на Иисуса, если бы не округлые щеки и модного вида очки в роговой оправе и с желтыми стеклами. — А знаете, пацаны, я такой благодаря своему деду!

Мы с Фумриком переглянулись.

— Я вообще советский человек, родился в семьдесят третьем году в Красноярском крае. Так вот, всю мою родню по дедовой линии расстреляли. Их вывели перед ямой, построили в ряд и по очереди перестреляли.

Мы снова переглянулись, на этот раз растерянно. Сантехник Коля прекрасно обходился монологом.

— А мой дед, которому тогда было семь лет, сбежал. Так что вот я перед вами стою, весь такой… харизматический, благодаря ему, — сказал он и внезапно хохотнул: — Спасибо деду за победу!

Мужик достал откуда-то пачку «Парламента» и на какое-то время сконцентрировался на кончике сигареты, которая никак не хотела прикуриваться.

— Коля, а ответь мне вот что, только от души, — я поднес зажигалку и подкурил, заслоняя от ветра. — О чем ты мечтаешь? Какая твоя самая большая мечта?

— Чтобы мы с вами