Удара так и не последовало. Да и сам бугай, тихо охнув, куда-то делся, напоследок больно ударив по бедру. Что-то тяжелое упало справа. Кира скосила глаза, Мордан поднимался с земли с полным ярости взглядом.

— Уймись, идиот! — голос Паситы звучал с угрозой. — Тебе кто позволил?

— Ты! — огрызнулся тот.

— Что-то я такого не припомню.

— Сам сказал, что девок трогать можно, если кого поймаю. Я — поймал!

— Я не говорил, что можно трогать эту! Думал, вам — идиотам, и так это должно быть ясно. Завтра же убирайтесь, чтобы я ваши рожи в своей деревне больше не видел! — глаза Защитника вспыхнули красным, что в темноте выглядело более, чем зловещё.

— Ты ещё об этом пожалеешь!

— Тин Шноббер, ты вздумал мне угрожать? — не голос — рычание.

— Ну что-ты! Как можно? — Мордан чуть поклонился, развернулся и, пошатываясь, скрылся среди деревьев.

Пасита подошёл к связанной Кире. Моргнул, потушив пламя в глазах. Походя одернул подол сарафана, и, вынув из-за голенища нож, разрезал пояс. Протянул руку, помогая встать. Кира, была не в себе от произошедшего, потому без задней мысли приняла помощь.

— Попалась! — улыбнулся Пасита и прижал к себе. Кира, напряглась, упершись ладонями мужчине в грудь, и попросила:

— Пожалуйста, не надо, — прозвучало довольно жалко.

— А как же моя награда? Лишь поцелуй. Должно отдать дань богине.

Кира сглотнула. Сейчас ей меньше всего хотелось целоваться. Скорее бы оказаться у купален. Там люди. Там к ней никто не станет больше приставать. Родной исхоженный вдоль и поперек лес, начал казаться враждебным.

— Ну так как? — Пасита ничего не предпринимал. Лишь выжидательно смотрел, впрочем, не выпуская её из рук. — Или я тоже могу забыть об обещаниях? — он нехорошо прищурился.

Кира не ответила, просто закрыла глаза, подняв лицо. Сейчас. Нужно ещё немного потерпеть, и все закончится. Пасита крепче прижал к себе, тонкая ткань сарафана, в отличие от плотного охотничьего наряда, плохо защищала. Тело Защитника было неестественно горячим, она это слишком хорошо чувствовала. Или так и надо?

Пасита легонько прикоснулся к её губам, и она почувствовала слабый запах вина, того самого, что накануне пили за обедом. Ещё пахло теплым, чисто вымытым телом, и ещё чем-то волнующим, от чего закружилась голова. Или это от удара об дерево?

Пасита не прекращал целовать, лишь прижимал все крепче и крепче. Нежность исчезла, остался один напор. Было жарко, как никогда. В ногах образовалась такая слабость, что если бы Защитник её не держал, то она бы точно упала. Кира ахнула, вздрогнув всем телом, когда язык ворвался внутрь её рта, попыталась оттолкнуть, но это у неё не получилось. Все равно что бороться со скалой. В животе все внезапно свернулось спиралью, заставив издать тихий стон, и вот уже её руки сами обвили шею Паситы. Кира не замечала, как жадные руки гладят её тело, или же просто не имела ничего против…

Внезапно все закончилось. Пасита сам её оттолкнул, хотя безумие и плескалось в стальных глазах.

— Ты выполнила обещание. Иди, — голос прозвучал хрипло и как-то странно.

Защитник тяжело дышал, будто загнанный зверь. Враз обессилев, даже оперся на дерево. Рявкнул:

— Иди же!

Кира отступила на несколько шагов, боясь отвести взгляд, будто от хищного зверя. Потом все же повернулась и поспешила к купальням. То и дело оглядываясь, до тех пор, пока фигура Паситы не скрылась за деревьями. Тело била крупная дрожь, её так не трясло ни разу, казалось зубы клацают на весь лес.

Уже светало, когда она выбралась из леса и оказалась на тропе, ведущей к купальням. За первым поворотом путь преградила пятерка парней. Это были Федул, Егорша и остальная шайка. Похоже они, распрощавшись со своими девчонками, возвращались в деревню. Мужчинам у купален быть не след, тем более в такую ночь.

— Вы только посмотрите! — воскликнул Федул, указывая друзьям на Киру.

— А мы уж думали, она до обеда не вернется, после таких-то жарких объятий, — Егорша презрительно скривился. Не может быть! Их с Паситой кто-то видел. Это же просто кошмар!

— Егорша, ты ничего не замечаешь?

— Разве что слегка испорченный сарафан да «ожерелье страсти»?

Кира непроизвольно схватилась за горло. После того, как Мордан её душил, наверняка остались синяки, которые парни и приняли за нечто иное.

— А губы-то, губы! Гляди, как опухли.

— Завтра хватит одного взгляда, чтобы догадаться, что охотницу, наконец, кто-то догнал, — раздался новый взрыв хохота.

— Обязательно расскажу все Микору, когда тот вернется.

— Микор мне не жених! — огрызнулась Кира. Непривычные издевки злили и причиняли обиду.

— Теперь уже наверняка, после такой выходки.

— Да, Микор такое не спустит!

— Яблочко от яблони…

Федул не успел и моргнуть, как оказался на земле. Колено Киры уперлось в грудь.

— Что ты сказал?

Охотница почувствовала, как мутится в голове. Осознав, что это то самое состояние, о котором говорил Пасита, она испугалась. Поколотить обидчиков — это одно, а вот прибить насмерть?.. Нет, такого не надо.

Будто чтобы усилить эффект, поодаль в лесу над кронами деревьев с ревом вырвался столб пламени. Это немного отвлекло, и странное ощущение исчезло.

— Кира, я… — Федул что-то бормотал, остальные не лезли.

— Ты трус, Федунька! Решил, что без Микора я никто? Что ничего не стою? Ревнуешь, что он предпочитал дружить со мной? Я — лучший друг. Была раньше и впредь буду!

Кира тряхнула парня, напоследок приложив о землю, и поднялась. Остальные «храбрецы» посторонились, пропуская. Хмурыми взглядами буравили спину, а она, уходя, стащила надоевший до сартогских блох венок, который чудесным образом удержался на голове во время всех приключений и бросила на землю.

— Вот тебе и дубовый лист! Одни «сильные» мужики вокруг. Эту бы силу да в правильный воз запрячь…

Пасита смотрел вслед убегающей девчонке. И что это сейчас было? Поцелуй вышел далеко не таким невинным, даже для него самого, что странно. Но главное не это. Главное то, как вела себя сила. Внутри ревело и бушевало пламя, пытаясь вырваться на волю. И он, похоже, не в силах его погасить. Не смотря на все старания не удается успокоиться, остыть, призвать силу мороза, чтобы компенсировать огонь. Все, на что сейчас хватает контроля, просто стоять на ногах и держаться.

«Держаться… Держаться…» — мантрой прокручивая в голове одно слово, Пасита медленно побрел, шатаясь, то и дело останавливаясь у деревьев, чтобы отдышаться и сделать новый шаг. По лицу текли струйки пота. Руки дрожали, на искусанных губах выступили бисеринки крови. Наконец, впереди показалась поляна. Не очень большая, но хотя бы что-то. Постояв на опушке, Защитник тяжело оттолкнулся от шершавого ствола и побрел к центру. Добравшись до середины, задрал голову к светлеющему небу и убрал все блоки…