Джаред с отвращением поморщился:

— Клер, ты забыла, сколько месяцев мучила меня насчет Нины? Я часами слушал твои нотации. Сохраняй тайну. Сохраняй тайну! Ты годами твердила эту мантру!

Лицо Клер покраснело, в глазах стояли слезы.

— Да кто бы говорил! — закричала она. — Ты сам знаешь, что такое одиночество и какое облегчение раскрыть правду о себе, довериться кому-то помимо семьи! Джаред, у меня никого нет! Сам ты это пережил, а меня хочешь лишить свободы?

Джаред заерзал на стуле, но по его глазам я поняла, что отступать он не намерен. Клер тоже это увидела.

— Катись ты ко всем чертям! — взвизгнула она и выбежала из дома.

Девчонка с такой силой хлопнула дверью, что обрушила со стен картины и фотографии.

— Ты ошибаешься, — молвила я, встретившись с упрямым взором Джареда. — Клер, стой! — крикнула я в надежде на ее сверхъестественный слух.

Я выбежала наружу и остановилась возле «лотуса».

Клер смахнула с глаз слезы:

— Прости. В бешенстве я всегда плачу.

— Я тоже, — сочувственно улыбнулась я.

— Он попросил меня пойти на похороны Андерсена.

Клер смотрела прямо перед собой, избегая моего взгляда.

— И ты пойдешь?

— Я не смогла придумать убедительной причины, но знаю, что не должна. Это неправильно.

— Тогда я пойду с тобой.

Голубые глаза Клер округлились от удивления.

— Правда?

— Да, — ответила я. — Когда?

— Через час, — проговорила она с надеждой в голосе.

Я взглянула на часы:

— Хорошо. Дай мне пару минут переодеться.

Джаред хмуро посмотрел на мое строгое черное платье. Я села на кровать, чтобы надеть такие же чулки, и он опустился рядом.

— Это не очень хорошее решение по многим причинам, — заметил он.

— А сесть рядом с той, кто стал причиной гибели твоего отца, в ночь после его смерти? Это правильно? — отозвалась я, надевая туфли.

Джаред помог мне с пальто, я вдела в уши жемчужные сережки. Повернулась и обхватила ладонями лицо любимого.

— Твои волнения вполне понятны, но это ее выбор, у тебя был свой. Доверься Клер, пусть решит сама. Она ведь раньше не подводила тебя.

— Раньше она и не думала раскрываться.

— Вот и ответ. — Я поцеловала Джареда в губы.

Он не спешил меня отпускать, но я знала, что Клер вся на нервах. Я отстранилась и в одиночестве пошла к «лотусу», села на пассажирское сиденье. Клер надела огромные солнцезащитные очки, включила первую передачу. Автомобиль заскользил по дорожке и выпорхнул на главную улицу.

Вокруг собора Святых Петра и Павла стояли десятки патрульных машин, обычных же было еще больше. У входа собралась очередь скорбящих.

— Нам следовало приехать пораньше, — сказала я.

— Нам вообще не следовало приезжать, — отозвалась Клер. — Черт.

В окно постучали, Клер опустила его, и мы увидели Райана в синей форме.

— Ты все-таки приехала, — со сдержанной улыбкой проговорил он.

Сначала Райан открыл дверцу Клер, потом обогнул машину и помог выйти мне.

— Огромное спасибо, что приехали. Для меня это многое значит.

Я лишь кивнула и пошла вслед за Райаном — тот повел Клер к парадной лестнице, мимо вереницы всхлипывающих родственников и друзей. Кое-кто узнавал Райана и пожимал ему руку. При виде его некоторые женщины вконец расстраивались, и даже мужчины с трудом сдерживали слезы, когда Райан обменивался с ними парой фраз. Но далее они неизменно переводили взгляд на миниатюрную девушку в черном кожаном платье и остроносых шпильках, шедшую рядом с ним. Все сочувственно смотрели на Райана, а потом с удивлением замечали Клер.

Она выбрала платье с длинными рукавами и скромным круглым вырезом. Юбка — короткая, но не слишком. Возможно, окружающих поражала красота самой Клер или ее черные туфли на металлических каблуках, где красовалась извивающаяся змея с бирюзовым глазом.

Только Клер хватило смелости так одеться на похороны, однако наряд ей очень шел. Райан, похоже, не возражал. Не успели мы дойти до двери, как Райан взял Клер за руку и повел по проходу. Она обернулась и неуверенно взглянула на меня.

Мы прошли в переднюю часть собора и сели позади семьи Кита Андерсена, но в первом ряду офицеров, служивших вместе с погибшим. Райан сел между нами с Клер, и ситуация стала еще более неловкой. Заиграл органист, собор наполнился торжественной музыкой. Через ряд от нас, по обе стороны от женщины, сидели двое детей. Мужчина впереди Клер дотянулся до плеча вдовы. Та похлопала его по руке и крепко прижала к себе сына.

— Боже, — прошептала я и прикрыла ладонью рот.

— Да, — подался ко мне Райан, — это его жена и двое ребятишек. Дочке три года, а сыну семь.

Я с ужасом посмотрела на Клер, но ее лицо оставалось непроницаемым. Она опустила голову, призывая меня сохранять спокойствие. После этого каждая секунда тянулась как вечность. Надгробная речь, служба, песнопение. Как только началась молитва, я принялась выбираться, не обращая внимания, что другим приходится встать или подвинуться, чтобы я могла выйти.

Наконец двери распахнулись, и я глотнула свежего воздуха. Я держалась на ногах лишь благодаря перилам и пыталась выровнять дыхание.

— Боже, Нина! — сказала Клер и взяла меня под руку. — Ты просто вылетела — не ушла, а вылетела с похорон полицейского Провиденса! Может, сразу наклеишь на спину мишень?

— У него же дети! Семья! — крикнула я.

— А у тебя тоже семья, — ответила Клер. — Но цели у нас лучше и добрее.

— Мы должны были поговорить с ним, дать ему шанс.

Клер сжала мои плечи:

— Кит Андерсен был мужем и отцом, но, не устрани я его, он передал бы Райана людям Донована. Райан бы погиб.

— Но это бессмысленно, зачем он им? Если им нужна ты, то почему просто не явиться к тебе?

— Разделяй и властвуй, — сказала Клер. — Это лишь способ держать меня в заложниках, так как иначе они никогда со мной не справятся.

— Ты в порядке? — сбежал по ступенькам Райан и приподнял мою голову за подбородок. — Най, что там случилось?

Он обернулся на собор, а потом взглянул на меня.

— Прости. Я не была на похоронах со смерти Джека…

— Как же я не догадался, — приобнял меня Райан. — Может, поешь — и станет лучше? Вы обедали?

— Вообще-то, нет, — призналась я.

— Жены полицейских готовят стол для поминок в участке. Давайте заедем туда, пока вы не свернули домой.

— У Нины есть дела. — Клер нацепила очки.