вместе с грязью слюну»; «Чужой колеей» (1972): «Я грязью из-под шин плюю / В чужую эту колею»; «Песней автомобилиста» (1972): «И улыбнусь, выплевывая пыль»; и «Куполами» (1975): «Грязью чавкая жирной да ржавою, / Вязнут лошади по стремена, / Но влекут меня сонной державою, / Что раскисла, опухла от сна». В первых двух цитатах грязью и пылью плюет сам лирический герой, а в последней цитате это действие переносится на его лошадей, которые символизируют судьбу.

Приведем еще несколько фрагментов из стихотворения «По речке жизни плавал честный Грека…»: «Но говорил, что он — слуга народа, / Что от народа он — и плоть, и кровь, / И что к нему крепчает год от года / Большая всенародная любовь» (С4Т-3-107). Здесь Высоцкий наверняка вспомнил свое письмо Демичеву (1973): «Я хочу только одного — быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить, в согласии с идеями, которые организуют наше общество» /6; 411/, - и поиронизировал над собой.

А следующая строфа придает выражению «слуга народа» новый смысл: «Вам не дождаться от него признанья / До самого до Страшного суда: / Народа слуги — это по названью, / Ну, а на самом деле — господа»[455] [456] (С4Т-3-107), — и возникает перекличка с поэмой А. Галича «Вечерние прогулки» (начало 1970-х), где также говорится о «слугах народа», но уже в откровенно саркастических тонах, поскольку имеются в виду советские чиновники: «А по шоссе, на Калуги и Луги, / В дачные царства, в казенный уют / Мчатся в машинах народные слуги, / Мчатся — и грязью людей обдают!»

Итак, выражение по науке в стихотворениях «Я был завсегдатаем всех пивных..» и «По речке жизни плавал честный Грека…» означает «согласно коммунистическому учению». В таком же значении это слово будет употреблено в «Двух судьбах»: «Жил я славно в первой трети / Двадцать лет на белом свете / по учению». Сравним с советской пропагандистской риторикой: «Жить по учению, по коммунистическим убеждениям партии Ленина, жить с молодых лет — это духовное завещание героических поколений революционных борцов, поколений защитников социалистического Отечества в гражданской и Великой Отечественной войнах всем нам, живущим се-годня»227.

Через несколько дней после смерти Сталина 15-летний Володя Высоцкий написал горестное стихотворение «Моя клятва» /1; 296 — 297/. И эта вера в Сталина, а также в других советских вождей продержалась у него очень недолго. В феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, на котором Хрущев прочитал свой знаменитый доклад о «культе личности». На тот момент Высоцкому уже было восемнадцать лет. Тогда он окончательно избавился от иллюзий по отношению к коммунизму и вскоре начал писать свои песни. Отсюда — «Жил я славно в первой трети / Двадцать лет на белом свете / по учению» («в первой трети» — то есть в первой трети своей жизни).

В стихотворении «Я был завсегдатаем…» лирический герой надевает на себя маску пролетария, в связи с чем рассмотрим строку: «Типичный люмпен — если по науке».

Термин «люмпен» был введен в оборот Карлом Марксом, отсюда — и выражение «по науке», то есть по марксистскому учению: «Люмпен-пролетариат, этот пассивный продукт гниения самых низших слоев старого общества, местами вовлекается пролетарской революцией в движение, но в силу всего своего жизненного положения он гораздо более склонен продавать себя для реакционных козней»[457].

А дальше в стихотворении прямо говорится о большевиках: «Недавно опочили старики — / Большевики с 12-го года. / Уж так подтасовалася колода: / Они — во гроб, я — в черны пиджаки, / Как выходец из нашего народа». И в самом конце лирический герой противопоставляет себя коммунистической идеологии, пропагандировавшей единство советского народа: «Я из народа вышел поутру / И не вернусь, хоть мне и предлагали» (так что выражение «выходец из нашего народа» употреблено здесь в буквальном смысле).

Кроме того, Высоцкий пародирует стихотворение «На литературной декаде» ныне забытого поэта Игоря Кобзева: «Дело такого тут рода, / Не утаить одного: / Вышли мы все из народа… / Как нам вернуться в него?»[458] [459] [460], - и утверждает прямо противоположное: «И не вернусь, хоть мне и предлагали» (как позднее сделает Игорь Иртеньев в стихотворении «Народ. Вход-выход», 1999: «И понял я, что мне природа / Его по-прежнему чужда, / И вновь я вышел из народа, / Чтоб не вернуться никогда»). Впервые же этот мотив встретился в «Песенке ни про что, или Что случилось в Африке», где жираф говорит: «Если вся моя родня / Будет ей не рада, / Не пеняйте на меня — / Я уйду из стада». Как справедливо замечает Ольга Лолэр: «У Высоцкого Жираф, влюбившийся в Антилопу, — это завуалированный рассказ о нем и Марине Влади, особенно если принять во внимание, что песня была написана в 1968 году, в разгар их романа. В привычной для Высоцкого форме басни он описывает злоключения пары и проблемы “международного” брака. Он также впервые намекает на то, что если преград окажется слишком много, то может встать вопрос об эмиграцию^30.

А за год до стихотворения «Я был завсегдатаем всех пивных…» лирический герой уже констатировал: «В дом заходишь, как / Все равно в кабак, / А народишко — / Каждый третий — враг» («Чужой дом»), «“Должно быть, он примет не знал”, - / Народец праздный суесловит» («Памяти Шукшина»). Впрочем, подобное отношение к советскому народу было заявлено еще в начале 60-х: «За хлеб и воду, и за свободу — / Спасибо нашему совейскому народу! / За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе — / Спасибо нашей городской прокуратуре!» («За хлеб и воду»), «На их стороне хоть и нету законов, / Поддержка всех наших двухсот миллионов» («Антисемиты»23>; сравним заодно последнюю цитату с письмом Высоцкого к Людмиле Абрамовой от 09.08.1967: «На море бываю редко. Там в воде — всего 200 миллионов советских людей плещутся и писают в воде, а вода похожа на рассольник с укропом» /6; 377 — 378/). Также и в двух стихотворениях 1966 года высказывается критическое отношение к советскому народу: «А урод-то сидит на уроде / И уродом другим погоняет, / И это всё — при народе, / Который приветствует вроде / И вроде бы всё одобряет» (С4Т-2-47), «Подымайте руки, в урны суйте / Бюллетени, даже не читав! / Голосуйте, суки, голосуйте!