Мне оставалось лишь упрямиться.

— Нет, я всё рассказываю тебе.

— Наверное, так же подробно, как рассказывал и о своих делах в Пустошах? — глаза мамы потемнели, отливая сталью. — Ну да ладно, поздно плакать по таким мелочам, когда сын уже Воин. Но ведь ты продолжаешь сорить деньгами! Я даже боюсь спрашивать, сколько ты потратил на свои копья, да на эту одежду!

— Зато Леград такой красивый теперь!

Мама всплеснула руками, услышав такое от Лейлы, повысила голос:

— А ты помолчи, когда говорят взрослые! Он что у нас? Сын купца? Тысячника стражи? Нет? Так зачем всё это, если он простой чужак в этом городе? Что ты молчишь, Леград?

— А что мне говорить? Это копьё вышло всего в двести пятьдесят монет, меньше половины цены!

— Да какая мне разница?! Лучше объясни, что с тобой происходит!

— Со мной всё отлично! Я беру за рекой богатую добычу. Могу себе позволить хорошее оружие и одежду?

— Можешь, но ты тратишь деньги не туда, куда нужно!

— А куда их нужно тратить? На еду у нас есть, на жильё я отложил!

— А ты подумал о родных? О своих дядях? У тебя ведь их двое! Ты же сам взахлёб рассказывал мне, что за них можно заплатить налог и вытащить сюда!

— Я помню о дяде Ди! И не собираюсь отказываться от нашего родства, но сперва нужно устроиться самим!

— Покупая дорогие тряпки?

— Да что ты прицепилась к ним? — я не выдержал. — Через месяц куплю и вам!

— Да зачем они нам нужны? Разве о них речь? Я не о том тебе говорю!

— А о чём? О дяде Варо? Так, у него ещё четыре года оплаченной жизни.

— А болезнь? Ведь здесь его можно вылечить! Каково мне знать, что он ещё два года будет калекой?

Я не понял, о чём говорит мама.

— Почему два года?

— Потому что деньги нужно заплатить уже через два месяца! Тогда, когда Орден отправит караван за чемпионами. И тогда через год их привезут сюда. Никто не будет лишний раз открывать границу ради такой мелочи.

— Я понял тебя.

Таких подробностей я не знал. Стыдно, всё же в словах мамы много правды. И хорошо, что она не знает, сколько я спустил в прошлый раз, чтобы заставить замолчать девушку в лавке оружия. Конечно, деньги можно достать, быстро и много, даже учитывая, что в ближайшее время я не собираюсь заниматься добычей зверей или трав. Но совать ради них голову в пасть теневой гильдии? На миг я даже захотел, чтобы звери или даже люди нашли и разграбили мой тайник со свитками, тогда не было бы этого искушения. Вздохнул и обречённо сказал:

— Есть ещё два месяца, я добуду деньги.

Мама всплеснула руками.

— Вот только не нужно рисковать ради этого. Особенно, как тогда, в пещере с мадом. Хорошо?

— Хорошо, мама. Сколько там нужно? Ты узнавала?

— Много. Потому и нужно экономить, чтобы хотя бы за год скопить эти деньги.

— Ты же сказала два месяца?

— Леград, ну что ты? — сталь из взгляда мамы ушла. — Это я в сердцах. Я всё понимаю. Это глупцы-соседи думают, что там в лесах зелёная яшма валяется под ногами, забывая, как белели от страха в Нулевом при одном слухе о Монстре в округе.

— Мам, сколько?

Она помолчала и нехотя ответила:

— За переход границы — налог за десять лет.

— Ого! Это если за всех, то...

— Двенадцать или даже тринадцать тысяч. Вряд ли дети взяли много звёзд.

— Ладно, — я замер от внезапной мысли. — А точно берут зелень? Не кровь?

— Точно.

— Уже лучше, — пробормотал под нос и громче добавил, — буду думать.

— И не тратить зря деньги!

— Не буду, не буду.

Я спохватился. Хорош бы я был, если снова на неделю забыл бы об этом. Залез в мешок за фиалом, стараясь не показать обломки копья.

— Мам, я тут купил зелье, — замялся на миг. — Оно от морщин, купил для тебя.

Мама неожиданно засмеялась.

— Так значит я старая и морщинистая?

— Ну что ты! — я смутился. — Ты у меня самая лучшая и красивая!

— Вот уж не поверю, обманщик! Зачем тогда Омоложение?

Подбирать слова оказалось нелегко, в мечтах это выходило гораздо легче.

— У тебя была нелёгкая жизнь, а я с первых дней в Поясе хотел тебя порадовать и купить его.

Мама обняла меня, растрепала волосы.

— Спасибо сынок, вот только не нужно, погляди на меня внимательно.

Я всмотрелся в лицо мамы, следя за пальцем, которым она вела по щеке, внезапно обнаруживая, что нет ни скорбной складки у губ, ни тонких морщинок у глаз, а сама кожа стала светлей и нежней.

— Ты уже пила зелье?

— Вот ещё! — мама рассмеялась. — Тратить на такую ерунду полсотни монет. Нет. Ведь я стала Воином! Ты разве не знал, что каждая взятая звезда на этом этапе продлевает жизнь и омолаживает? Закалка стала Воином, как тут не сбросить десяток лет? Потому я и смеюсь, говоря, что у меня очень «внимательный» сын!

— Мама, мама, прости! — теперь я сам бросился обниматься, — Ты просто самая лучшая и самая молодая!

— А зелье купил!

Я вскинулся, в возмущении задирая голову, но мама прижала меня к себе.

— Всё хорошо, сын, мама шутит.

Лейла не выдержала и с воплем вклинилась между нами.

— А меня?! Меня похвалить?!

— А тебя за что?

— А я Формы освоила!

Я вывернулся из объятий, чтобы взглянуть на довольную мордашку сестры.

— Где ты их взяла и с чего решила, что освоила?

— Смотрела, как ты маму заставляешь делать и научилась. Ведь если после упражнения в теле лёгкость и тепло, значит, я всё делаю правильно?

— Ну, — я замялся, ведь у меня, Воина, это всё не совсем так. Да и проверить я не смогу. Нужно поглядеть со стороны на сестру. — Наверно. А ты никому ничего не показывала, случайно?

— Виусу! Но он не поверил и посмеялся, гадкий мальчишка!

— Это плохо. Ты ведь помнишь, что это тайна, и о ней нельзя никому говорить?

— Помню, — Лейла надулась.

С этим нужно что-то делать. Хорошо было раньше, когда сестре и дела не было до моих дел, да и к тайнам она относилась серьёзней. Возможно, стоит сходить в дом Виликор и действительно купить эти Формы? Ещё одна трата. Я вздохнул, но в памяти отметил эту мысль, как стоящую.

— Ладно! Давайте становитесь тогда обе и показывайте Формы. Поглядим, как ты, Лейла, их освоила.

— А чего это я? Я их каждый день делаю, а вот мама ни разу, пока тебя дома нет. Ты её проверяй! — сестра захихикала, прячась за мою спину.