вины, которую он обрушил на себя. Ей хотелось успокоить его, сказать, что он вовсе не жалок, но она знала, что в таком состоянии он будет невосприимчив к подобным словам. Вместо этого она сказала:

— Ричард, ты потерял своего отца. Твоя реакция более чем нормальна.

Он по-прежнему избегал смотреть на нее, сказав со смесью слез и легкого смеха:

— Да, что ж… это не делает меня менее ничтожным. — Смех больше походил на нервное, истерическое хихиканье, и он добавил, — Ты очень, очень странная. — Затем он попытался восстановить некоторое самообладание и заключил: "Хорошо. Но не прикасайся ко мне без необходимости."

Она просто кивнула и осталась рядом, готовая поддержать его, не вмешиваясь больше.

— Хорошо, тебе нужно отдохнуть. Ложись спать.

Но Ричард покачал головой и прошептал:

— Я не хочу спать, — добавив при этом, — Я в порядке.

Его попытка изобразить нормальность потерпела крах, когда он прикусил губу до крови. Пьяные слезы текли по его лицу. Дрожащим голосом проговорил:

— Почему он оставил меня, Хлоя? Я заслужил это? За все, что я сделал?

Эти слова пронзили сердце Хлои. Она чувствовала тяжесть его самобичевания, и ей было мучительно видеть, как он так глубоко винит себя. Она чувствовала себя опустошенной, но ее переполняло страстное желание облегчить его страдания, даже если это означало самой забрать его боль. В этот момент ее единственным желанием было увидеть, как он освободится от мук самообвинения и сожаления.

Хлоя быстро переместилась в его сторону и протянула руку, чтобы подхватить его, когда он изо всех сил пытался сохранить равновесие. Ее руки обвивались вокруг него, как защитный кокон.

— Эй, — прошептала она. — Это не твоя вина. Это не наказание. Это ужасный, трагический несчастный случай, Ричард. Но это не твоя вина.

Ее теплые объятия дарили утешение, когда рыдания сотрясали его тело. В этот момент он почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, неспособным видеть путь вперед.

— Я не знаю, что теперь делать, — признался он сдавленным от боли голосом. — Я вдруг чувствую себя таким потерянным. Что, черт возьми, мне делать со всем его "наследием"? Как я вообще могу продолжать нормальную жизнь?

Объятия Хлои нежно сжались вокруг него.

— Это нормально — чувствовать себя потерянным, — утешала она. — Но сейчас тебе просто нужно поспать. Ты слишком много выпил и не можешь здраво мыслить.

Ее слова были спасательным кругом, гарантией того, что он сможет отдохнуть и найти передышку от переполняющих его эмоций.

Хлоя прижала его к себе. Ее трогала его уязвимостью, его слова были подобны пробуждению, проблеску настоящего Ричарда, скрытого за фасадом безразличия и отстраненности.

Он покачал головой, его голос дрогнул:

— Если я проснусь и обнаружу, что тебя нет… Я просто…

Ее сердце упало от его слов, когда она поняла глубину его страха быть покинутым.

— Я никуда не уйду, — мягко заверила она его.

Его хватка усилилась, когда он притянул ее ближе, ища утешения.

— Мне так жаль. Прости за то, что я сделал, — прошептал он дрожащим от раскаяния голосом. — Мне так жаль.

Она чувствовала его искренность и тяжесть его вины. Он жаждал общения, чувства заботы, даже если он выбрал неправильный способ выразить это.

— Ты знаешь, почему я это сделал, верно? — он продолжал, уткнувшись лицом ей в грудь. — Я просто хотел заставить тебя ревновать. Увидеть, что тебе правда не все равно. Мне так жаль.

Сердце Хлои наполнилось сочувствием, когда она погладила его по волосам. Она увидела, что он искренне сожалеет о причиненной им боли. Под маской безразличия она разглядела нежные и хрупкие уголки его сердца. Несмотря на то, что собственные раны Хлои еще не полностью зажили, но прямо сейчас самым важным было обеспечить ему комфорт и поддержку.

— Это в прошлом, — тихо сказала она. — Давай просто поспим, хорошо?

Ричард слабо кивнул.

— Хорошо. Мне нужно поспать, — прошептал он, его слова были невнятными из-за алкоголя. Усталость наконец одолела его, и он погрузился в неглубокий сон прямо там, в объятиях Хлои.

Когда Хлоя осторожно укладывала Ричарда на кровать, она старалась соблюдать дистанцию. Она легла рядом с ним, не сводя глаз с его лица. Всю долгую ночь она сама не могла найти покоя, в ее мыслях вихрем проносилось все, что Ричард рассказал во время своего срыва.

Утреннее солнце пробивалось сквозь занавески, заливая комнату мягким светом, и Ричард ворочался в своем беспокойном сне до утра, когда его внезапно разбудил дискомфорт от похмелья. В голове у него пульсировало, он был дезориентирован и вспотел. Осознание своих поступков и слов, сказанных прошлой ночью, были подобны тяжелому грузу на груди, о котором он сожалел.

Он сел в постели, смаргивая остатки сна. Хлоя зашевелилась рядом с ним. Ее присутствие успокаивало, и она протянула ему стакан воды, в ее взгляде светилось сочувствие, и она предложила: "Держи".

Ричард принял стакан и жадно выпил воду, надеясь, что это хоть немного облегчит дискомфорт в горле. Допив последний глоток, он повернулся к Хлое, и в его глазах отразилась смесь сокрушения и отвращения к себе.

— Прости за прошлую ночь, — сказал он, его голос был полон стыда. Он обнажил ту сторону себя, которую обычно скрывал, и видеть это было трудно.

— Нет, нет, — Хлоя мягко покачала головой. — Все хорошо. Я рада, что ты поделился своими чувствами. Надеюсь, тебе лучше?

Собрав все свое самообладание, он заговорил решительным тоном:

— Что ж, спасибо за понимание. Я обещаю, что такое больше не повторится… по крайней мере, не так.

Она осторожно протянула руку и положила ее на его ладонь.

— Все в порядке, — заверила она его нежным голосом. — Конечно, ты не справишься со своим горем за одну ночь. Но тебе нужно было выплеснуть это наружу. Ты не можешь вечно подавлять свои чувства.

Проведя пальцами по своим взъерошенным волосам, он признал:

— Я знаю, знаю. Просто… Я никогда не думал, что это произойдет вот так. Я имею в виду, что потеря отца было последним, чего я ожидал. И вот я здесь, пытаюсь понять, что делать дальше.

— Я знаю, это трудно, но со временем станет лучше. Поверь мне.

— Надеюсь, — признался он, и в его голосе прозвучала неуверенность. — Кстати, когда ты в последний раз ела? Я не хочу, чтобы ты умерла с голоду. Пошли, — предложил он, поднимаясь с кровати.

Осознание того, что она не ела два дня, поразило Хлою, вызвав неожиданный приступ голода.

— Хорошая идея.

Однако ее желание поесть на мгновение улетучилось при виде комнаты, в которой они находились: разбитое стекло валялось разбросанным по полу, предметы, которые когда-то