—Почему он появился именно сейчас? Что ему от меня нужно?— жалобно спросила я.

—Хороший вопрос. Вот и выяснишь, когда мы встретимся с ним.

—Я позвоню ему прямо сейчас.— Я достала телефон и, бестолково тыча в него пальцами, пыталась отыскать нужный номер — от волнения руки не слушались.

Ярослав сразу же снял трубку.

—Здравствуйте, это Майя. Я хотела бы встретиться,— без предисловий начала я.

—Я очень рад, что ты позвонила, Майя. Когда?

—Сегодня вечером. Вам удобно?— я постаралась скрыть дрожь в голосе.

—Вполне. А где?

—В кофейне, где мы уже виделись, подойдет? В семь.

—Хорошо.

—Ну, значит — договорились. Всего доброго,— с облегчением выдохнула я.

—До встречи, Майя,— мое имя он произнес так мягко и ласково, что мне стало немного не по себе.

Я положила трубку и посмотрела на Фёдора. Он накрыл своей ладонью мою руку и пожал её. Меня потрясывало.

—Успокойся, всё будет хорошо.

Я кивнула.

—Мне нужно домой съездить, давай встретимся в кофейне пораньше.

—Я лучше за тобой заеду, а то опоздаем,— улыбнулся Федя.

Я пожала плечами и направилась к своей машине, а Федька — к своей. Уже сев за руль, я заметила, как он прищёлкнул пальцами и его Тойота, радостно пискнув и моргнув, открылась. Я улыбнулась: выпендрёжник.

* * *

Я сидела за столиком в кофейне и нервно теребила в руках салфетку. Совсем рядом слышались смех и разговоры веселившихся в вечерний час людей, грохот шаров для боулинга, перекрываемые музыкой и голосом вокалиста группы «А-НА», который с чувством «плакал под дождём».

—Твой кофе,— Федя поставил две чашки на стол и уселся рядом со мной,— ты точно ничего съесть не хочешь?

Я медленно покачала головой. Мне не давала покоя мысль о том, что же на самом деле произошло между моей мамой и Ярославом. Он бросил её или она его? Он не появлялся в моей жизни по своей воле, или мама и бабушка прятали меня от него? Если последнее верно, то на это у них должны были быть веские причины. Может ли он представлять для меня угрозу? В теории — да. Как всё запутано! Почему мне бабушка о нём ничего не рассказывала? Чего мне от него ждать? Стоило хотя бы намекнуть!

—Как думаешь, стоит его спросить о маме… в плане Навичей? Не прямо, конечно,— осторожным шёпотом спросила Федьку я.

—Нет. Спросишь о ней по ходу дела. Но давай нулевую основу. Пусть сам рассказывает. Я сяду за другой столик и буду оттуда наблюдать,— Федя обеспокоенно на меня поглядел.— Ты как?

Я пожала плечами. Ещё немного в нерешительности потоптавшись на месте, он ушёл. Я сидела, перебирая в уме варианты вопросов, которые хотела бы задать Ярославу. Кофе безнадежно остыл, пить его совершенно не хотелось, и я задумчиво болтала ложкой в чашке, размешивая отсутствовавший там сахар. Кончики пальцев начало покалывать — вот-вот произойдет историческая встреча, воссоединение семьи или не знаю что ещё.

—Добрый вечер, Майя,— услышала я и подняла глаза.

Вот он — мой гипотетический папаша.

—Здравствуйте,— официальным тоном произнесла я.

—Могу я присесть?

Я кивнула и посмотрела ему в глаза. Он тихонько отодвинул стул и сел напротив, не сводя с меня глаз, будто боялся вспугнуть. Затем искоса глянул в Федькину сторону, но ничего по этому поводу не сказал, и только потом несколько нерешительно улыбнулся. Понятное дело — Ярослав почувствовал, что я не одна, но мы это особо и не скрывали.

Я раньше много думала о том, что я сказала бы отцу, найди он меня. Какой он дерьмовый родитель, и о том, что не хочу даже знать его, потому что он не захотел знать меня тогда, в детстве, когда так нужен был мне. А теперь он сидел передо мной, а я представления не имела, о чём с ним говорить. Ком в горле мешал дышать, слезы грозили политься из глаз.

—Майя, не буду ходить вокруг да около. Есть все основания полагать, что я твой отец.

Что ж, хорошо, что сразу начал с главного. Так даже легче.

—Это, конечно, прекрасно и душещипательно. Мне, видимо, полагается расплакаться от счастья,— после долгой паузы, наконец совладав с собой, заговорила я.— И где же вы пропадали все эти годы?

—Я узнал о тебе только некоторое время назад,— он опустил глаза.— Твоя мама не сказала мне о беременности. Знаю, звучит нелепо и глупо, но уж как есть. Мне жаль, что всё сложилось так.

Я шмыгнула носом.

—Может, были основания не ставить вас в известность?

—Её мать была против нашей связи. И они вскоре уехали, как только Анна узнала о нас.

—Откуда уверенность в отцовстве?

—Пусть это будет интуиция. Ведь Маша так и не вышла замуж.

—Какие отношения между вами были?

—С Машей мы познакомились, когда она со своей матерью жила в Прикарпатье. Ей тогда было восемнадцать. Мы познакомились, когда она училась естественным практикам, у неё был наставник из нашего рода. А потом нас стали связывать более близкие отношения. Я влюбился, проще говоря,— он улыбнулся, грустно глядя вдаль.— Ты ведь знаешь, Анна — твоя бабушка, была очень властной женщиной, а Маша всегда её слушала. Потом я пытался выяснить, куда они уехали, но мне не удалось. Со временем смирился и оставил попытки, решил, что Маша не хочет быть найденной. А недавно от общих знакомых узнал, что Маши уже много лет как нет, и что у неё взрослая дочь… И приехал. А теперь я счастлив от того, что, возможно, и у меня есть дочь. От любимой женщины.

Пока он все это говорил, я задумчиво разглядывала свои руки, лежавшие на столе, изо всех сил сдерживая слёзы. Как же хотелось, чтобы это все было правдой! Он прикоснулся к моей руке. Я подняла на него глаза.

—Майя, даже если ты не моя дочь, мне всё равно хочется стать частью твоей жизни. Ведь у тебя больше не осталось родных, позволь мне быть рядом,— его голос звучал очень тепло, а вот в его взгляде меня покоробила некоторая бесстрастность или холодность, что ли. Не знаю, может, такой эффект даёт непривычно светлая радужка?

—Если честно, я в замешательстве. Мне нужно всё осмыслить. Пока я не хочу торопить события. Дайте мне время.

—Конечно, я понимаю. И, пожалуйста, обращайся ко мне на ты.

Я кивнула.

—Как бы то ни было, прими, пожалуйста, вот это,— он достал что-то из кармана и протянул мне.

В его руке лежал кожаный ремешок, с нанизанными на него бусинами из лунного камня и белого металла (серебра, судя по всему) на которых были начертаны не известные мне знаки. В лунный камень обычно закладывают простенький оберег или что-то вроде ключевых маркеров рода — большее он не потянет.

Не стал тянуть с установлением отцовства. Подготовился.