Нам не нужно бренди, — говорит Ниш, прижимая к себе Эффи.

Полковник подходит ближе. Тусклые линии янтарного света свечей, просачивающиеся из-под половиц, пробегают по его лицу, открывая черные пятна крови, свирепые белки глаз и решительную хватку дробовика. Тебе не помешает помнить, кто здесь главный. Бренди. Три бокала. И убедитесь, что это хорошее вино».

Эффи, не торопясь, выбирает три тумблера из-за стойки. Когда она заканчивает, Ниш просматривает ряды бутылок в задней части бара, пока не находит бренди.

Покажите мне, — говорит полковник.

Ниш медленно поднимает бутылку.

Ты пытаешься меня разозлить? Единственное, на что это годится, — это поджечь рождественский пудинг. Хеннесси, давай… Слушай, это не мое дело, и я знаю, что никто не хочет оставаться один на Рождество, но такая девушка, как ты, могла бы найти себе занятие получше, чем этот тупица».

Удовлетворившись следующей бутылкой, которую протягивает Ниш, полковник направляет их к камину с ингленуком. Остатки поленьев и углей, которые горели в камине, стали белесыми. От него еще исходит приятное тепло, но он уже умирает.

Подбросьте еще полено в огонь, — говорит полковник. В тусклом свете камина он выглядит неважно. За линией роста волос у него расцвел злобный синяк, а в голосе слышна невнятица. Не ты, а она. С таким настроем, как у вас, вы только потушите его, и мы все замерзнем до смерти. Сделай что-нибудь, что даже ты не сможешь испортить, и принеси нам сиденья».

Эффи подкладывает в огонь свежее полено. Она копает его в золе и посылает в дымоход шквал раскаленных докрасна углей. Там же лежит корзина со старыми газетами. Она сворачивает несколько страниц и добавляет их в костер. Бумаги скручиваются и чернеют. Вскоре по неровным краям полена побежали большие желтые языки пламени. Вспышка жара мгновенно обжигает кожу, хотя все остальное словно находится в глубоком морозильнике.

Ниш расставляет три стула на глубоком каменном очаге — два вместе с одной стороны, один напротив — с другой. Полковник Горчица берет изолированный стул и отодвигает его подальше, чтобы расстояние было достаточным для комфортного наблюдения за обоими лондонцами.

Наливайте напитки, — говорит полковник, когда все усаживаются.

Мы все еще можем сбежать, — говорит Ниш. Нам не нужно просто сидеть здесь и ждать, пока олень найдет выход».

Не заставляйте меня повторяться.

Ниш открывает бутылку и наливает щедрую порцию в два бокала. Один он протягивает полковнику, а другой берет себе.

Не знаю, что считается манерами в наши дни в большом городе, может быть, я старомоден, но мне это не кажется очень джентльменским. Отдайте ей этот бокал и налейте себе другой».

Ниш открывает рот, чтобы возразить, но бросает взгляд на Эффи, которая пристально смотрит на бутылку.

«Вы, пожалуй, сделаете, как я говорю, молодой человек».

Краем глаза Ниш видит, как Эффи кивает. Теперь, когда они видят полковника Горчичника в свете костра, похожего на вооруженного ревенанта, она выглядит еще более напуганной, чем раньше. Несмотря на то что всю ночь их преследовали чудовища, она не теряла уверенности в том, что они разумны. И она была права: они действительно чего-то хотели.

Но полковник — не рациональный игрок. Никто из жителей Литтл Слотер не был рациональным субъектом. Озверевшие от ежегодного цикла смерти или блокировки, они не поддавались на уговоры. С ними нельзя было договориться. Они с радостью переходили и перебегали дорогу друг другу, чтобы выжить. И вот последний из них, вернувшийся с того света и потерявший все, держит их на мушке, а мстительным оленям, запертым в подвале, нужно еще одно убийство, чтобы закончить охоту в этом году.

Возможно, полковник был прав, Ниш медленно соображал. Но теперь он это видит. Они в большей опасности, чем были всю ночь.

Ниш передает свой бокал Эффи и наливает себе еще один.

«Ну, за вас! Полковник Горчица поднимает свой бокал, делает глоток и наблюдает за ними.

Ниш подносит бокал к губам, отпивает немного бренди. Оно крепкое, резкое и обжигает, проходя по горлу. Он не знает, пила ли Эффи из своего, но если и пила, то только потому, что поняла, что ситуация безнадежна. Он предпочел бы не знать, что даже ее быстрый ум не видит выхода из этой ситуации.

Позвольте мне рассказать вам о сочельнике в Литтл Слотер. Думаю, она уже все придумала, так что это только для вас. А теперь внимание. Вы знаете, во сколько вы сюда прибыли?

Ниш качает головой.

«Только что было девять», — говорит Эффи.

Полковник улыбается. Ужин был подан в девять тридцать, как и каждый год. Хозяин беспокоился, что вы не придете вовремя из-за такого снегопада». Может, Павлина и была немного эксцентричной, но она просто дьявол по части своевременности. Пунктуальная до безобразия. За исключением, конечно, того, что теперь она вечно опаздывает». Он усмехается и снова поднимает бокал, чтобы выпить еще одну порцию. Ужасная ошибка стрелять в нее, должен сказать. Смею предположить, что у вашего парня Стива было достаточно времени, чтобы понять, что он — индюк, проголосовавший за Рождество. Как долго, по-вашему, вы здесь находитесь? Трудно уследить за всеми этими беготнями, я знаю. Но сколько, по-вашему, сейчас времени?

«Не знаю, два… три… что-то вроде того? говорит Ниш. Адреналин еще не дал ему почувствовать усталость, но он знает, что изнеможение ждет его на пороге.

Эффи смотрит на часы. «Не может быть… Одиннадцать пятьдесят девять».

Что? Ниш поворачивается и смотрит на нее, думая, что у нее механическое устройство. Она показывает свои часы Apple Watch с аналоговым циферблатом, сделанным по подобию старинных Rolex. Он наблюдает за тем, как секундная стрелка отсчитывает время до полуночи, а затем запускается снова.

Каждый год в канун Рождества Маленький Слотер оказывается запертым в маленьком временном пузыре. Почему бы не сбежать, спросите вы? Вы можете попробовать, но обнаружите, что дорога из деревни ведет обратно в деревню. Вы можете выбежать за поля, взобраться на холм, но обнаружите, что спускаетесь обратно в долину, в деревню. Выхода нет. Мы все пытались. Некоторые из нас сходили с ума от попыток. Однажды один из наших гостей был ультра-бегуном. Тощий, как бобовник, и с кожей как кожа. За ужином он рассказал нам о какой-то безумной гонке с поездом на уэльскую гору. Он бежал мимо паба всю ночь, все медленнее и медленнее, пока просто не остановился и не позволил оленям забрать его.

Есть только один способ пережить канун Рождества — позволить оленям совершить свои восемь