– Чая? – спрашиваю я.

Элли потирает ладонью глаза, под которыми залегли темные круги.

– Думаешь, мне еще недостаточно жарко?

Я напеваю строчку из песни: «Думаешь, твоя подружка кажется такой же горячей, как я?» – хотя и знаю, что это лишь ухудшит настроение сестры.

– Я уже никогда не буду выглядеть горячей, – стонет она.

– Переживешь, – смеюсь я. – Что, воды со льдом?

Элли пожимает плечами, недовольно соглашаясь:

– Даже если я сразу после этого захочу писать, я не смогу встать с этого чертова дивана!

– Я тебя подниму.

От меня не ускользнуло то, что мы постепенно поменялись ролями с тех пор, как Элли забеременела. В прошлом году она изо всех сил старалась помочь мне сохранить рассудок, а в этом я пытаюсь отплатить ей за доброту. В первые месяцы ее беременности я постоянно пополняла ее запасы имбирных бисквитов, а позже стала держать у себя в холодильнике кубики льда, потому что Элли все время было жарко, вне зависимости от погоды. Знаю, что Дэвид это ценит. «Надежность в количестве», – мрачно сказал он мне пару недель назад. К тому же из-за работы он порой по несколько дней не бывает дома. Наверное, это эгоистично, но мне самой так легче, я все время чем-то занята. И я рада тому, что мне есть на ком сосредоточиться: не нужно покупать еду на одного и гадать, чем заняться в выходные. Я и не осознавала прежде, что позволила себе в такой степени стать зависимой от Фредди. И только теперь, принимая все до единого решения самостоятельно, осознаю, насколько это легче, когда рядом есть кто-то, с кем можно разделить груз повседневности, пусть даже такой небольшой, как обед.

Впрочем, на самом деле как раз это я и решала за нас обоих. Но когда рядом нет человека, которого можно о чем-то спросить и для которого можно что-то приготовить, становится так скучно. Именно поэтому я порой ограничиваюсь тостом. Или бокалом вина.

– Что это?

Я оборачиваюсь на голос Элли – не слышала, как она появилась из гостиной. Мне даже в голову не пришло спрятать записку Криса, которая лежала между чашками на кухонной полке с тех самых пор, как мы с ним встретились на молчаливом экспресс-свидании. Честно говоря, я просто не знаю, что делать. Хотела выбросить, но почему-то не смогла. И поскольку так и не понимала почему, то положила листок на полку и почти забыла о нем. Плохая была идея, как теперь оказалось, поскольку записка решила выскользнуть из-за чашек и улеглась текстом вверх, чтобы все могли ее видеть. Или, что куда более вероятно, чтобы ее увидела Элли.

– Кто такой Крис?

Я замерла на месте, уставившись на сестру, перед широко распахнутой дверцей холодильника. Ледяное облако не помогло согнать краску с моих щек.

– Никто. – Я решаю говорить как можно меньше.

– Ну-у-у… нет, – ворчит Элли, снова просматривая записку. – Это кто-то, кому хочется угостить тебя кофе.

Ставлю на стол ее стакан и закрываю холодильник, чтобы протянуть время.

– Я не сделала ничего плохого! – наконец брякаю я.

Элли садится и придвигает к себе стакан.

– Лидс, присядь-ка на секундочку, – командует она.

Не хочу садиться и не хочу говорить об этой записке, но выполняю просьбу сестры, потому что в ее глазах появляется стальной блеск и она с угрожающим видом поглаживает свой живот.

– Ну-ка рассказывай! – требует Элли.

Съеживаюсь, как будто вернулась в школу и учитель поймал меня на том, что я передала кому-то записку. Моргаю слишком быстро, а потом продолжительно, глубоко вдыхаю:

– Это просто один парень с молчаливого экспресс-свидания.

Глаза Элли расширяются от удивления.

– Ты ходила на свидание? Когда? Где?

Я в отчаянии таращу глаза:

– Ох, ну конечно, я никуда не ходила, черт побери! Я помогала организовать в городском общественном центре! Это моя работа, Элли, только и всего! И не думала принимать участие, просто одна из женщин вдруг отказалась в последнюю минуту, нужно было ее кем-то заменить. И так уж вышло, что под рукой оказалась только я. У меня выбора не оставалось, и уж поверь, меня это ничуть не развлекло.

Я не собиралась говорить резко, но это получается само собой.

– Перестань, – с серьезным видом просит Элли.

– Перестать – что? Я ничего не сделала. Просто сидела там и смотрела на всех по очереди пару чертовых минут, потом пересаживалась, как положено, вот и вся история!

– Я не об этом, бестолочь, – устало произносит сестра.

И я вижу в ее глазах непролитые слезы, когда она возводит взгляд к потолку и качает головой.

– Не говори никому, – прошу я, чувствуя себя предательницей. – Особенно маме.

Элли раздраженно втягивает щеки:

– Бога ради, Лидия, я не сержусь на тебя, и не сужу, и ничего плохого не думаю, если тебе вдруг такое показалось!

Но она попала в точку, конечно. Черт! Мне кажется, я вот-вот разревусь.

– Ты ведь прекрасно знаешь: я ни за что не согласилась бы, если бы Фредди по-прежнему был здесь, так?

Она тянется к моей руке, слезы наконец катятся по ее щекам.

– А ты знаешь, что незачем объяснять мне это. Но на самом деле его здесь нет, а ты слишком молода, чтобы вечно оставаться одной. Мы все тревожимся за тебя.

– Я не одна. – Я нервно сглатываю. – У меня есть ты и мама, а теперь еще и малыш скоро появится. И я очень занята на работе, сама знаешь, постоянно хлопочу…

Я умолкаю, потому что и сама слышу, как жалко это звучит. Конечно, у меня есть и другие друзья, но Элли всегда играла главную роль, и мне на самом деле не слишком нужен кто-то еще. Если я проводила время не с ней, то, как правило, с Фредди. Моя жизнь была полна до краев в узком кругу близких. Я никогда и не представляла себе такого времени, когда Фредди исчезнет, Элли займется собственной семьей, а мне придется бродить по своему пустому дому и на ужин пить вино.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – говорит сестра. – Я довольно давно хотела поднять эту тему, просто не представляла, как это сделать. Ты знаешь, как все мы обожали Фредди, но, как ни тоскуй, его не вернуть.

Я киваю, тру щеки, и мне ужасно хочется рассказать ей, что на самом деле есть способ вернуть Фредди и как это чудесно – ускользать в другую реальность. Элли как будто копается в собственной голове, выискивая точные и правильные слова.

– В общем… я и Дэвид, да и мама тоже… мы все думаем, что было бы совсем неплохо, если бы ты немного расширила свой круг общения.

Она слегка морщится, договорив это, и приподнимает плечи, боясь моего отклика.

– Расширить круг общения? – медленно повторяю я, и тут до меня доходит, и это осознание леденит, словно мне внутривенно ввели холодный соляной раствор. – Ох, поняла… Я слишком вам надоедаю.