Я замираю от удивления. Через комнату мы вглядываемся друг в друга несколько мгновений. Его темные глаза говорят мне, что он пересек океан, чтобы увидеть меня, но теперь, когда Джона здесь, он не знает, что делать дальше, а я не могу ему помочь, поскольку тоже не знаю.

Он первым нарушает молчание:

– Я изменил конец.

– Правда?

Джона идет ко мне, подходит почти на расстояние вытянутой руки:

– Ты была права. Для каждого существует не один счастливый конец.

Я нервно сглатываю:

– И в студии это одобрили?

– Им понравилось, – тихо отвечает Джона.

На его ресницах поблескивают капли дождя.

– А тебе самому? – Я подсовываю руки под себя, потому что мне отчаянно хочется потянуться к Джоне. – Тебе самому понравилось?

Он снова поднимает взгляд:

– Я беспокоился, что это может оказаться уж слишком похожим на волшебную сказку. Слишком стандартно. Но это не так. Он говорит ей, что любит ее с тех пор, как они познакомились. Хочет, чтобы она была его пятничным вечером и утром Рождества и все песни о любви, которые он когда-либо написал, были песнями о ней. Говорит ей, что хочет быть тем, кто убаюкивает ее каждый вечер. Что хочет быть с ней до последнего вдоха. – (Я соскальзываю со скамейки и делаю шаг к нему.) – А потом, поскольку она отвечает, что счастливых концов может быть много, он целует ее.

– Ух ты! – шепчу я. – Звучит круто. Мне нравится.

Я тянусь к нему, и он распахивает пальто и прижимает меня к себе, и я слышу, как бьется его сердце. В студии непременно нужно снять заключительный поцелуй под проливным дождем. И обязательно пустить фоном романтическую мелодию. Хотя все равно они и близко не смогут отразить то чувство в глазах Джоны в тот момент, когда он наклоняется ко мне, или дрожь его губ, когда они касаются моих, или прекрасную боль нашего первого неторопливого поцелуя. Это не подростковый поцелуй. Он взрослый и пронзительный, мягкий, но настойчивый. Я обхватываю ладонями лицо Джоны и прижимаюсь к нему, а он выдыхает мое имя и чуть приподнимает голову, чтобы видеть меня. И мы в изумлении смотрим друг на друга, сдерживая дыхание. Тут я понимаю, что на ресницах Джоны не капли дождя.

Он плачет.