— Ханна, вернись внутрь! — скомандовала Лили. — С ним разберутся. Не стоит тебе этого видеть! — сейчас она говорила со мной не как женщина-учёный, не как мать альфы. Лили говорила со мной тоном вожака стаи, с которым была связана и это именно Эрик приказывал мне сейчас её голосом.

— Ладно, подруга, пора знакомить нас с твоим сыном, — вернулась я к Мишель. — Помнишь, что ты вечно мне говорила, когда я отправлялась на очередной экзамен? Ану-ка напомни мне!

— В жопу все страхи, комплексы и окружающих придурков! — со стоном выкрикнула Мишель.

— Потому что только тебе решать, как ты сдашь этот экзамен, тебе решать, как ты назовёшь своего сына и во сколько ему можно будет впервые сесть за руль! Сила в тебе, Мишель! — я тоже кричала, сжимаю её руку. То ли это она собралась, то ли это я выжала всё до последнего из своего дара, то ли это мы сгруппировали свои усилия, но факт в том, что через пять минут Лили уже перерезала пуповину здорового малыша, а его мамочка размазывала по лицу слёзы счастья. Но когда дверь трейлера распахнулась снова — мы опять приготовились драться.

— Свои, — запыхавшись, бросил Кайл, прикрываясь, видимо, обратившись перед самым порогом. — Мои поздравления. Пат поседеет от радости. …Ханна, выйдем на минутку! Это срочно!

— Кто-то ранен? Что-то с Ледой?

— Нет, причина в другом. Я нёсся со всех ног, — заговорил он на улице зачем-то схватив меня за руку. — И только потому, что Эрик с Янисом зажимают в кольцо маргулов, а по телефону такие вещи не говорят, твой милый на этом особенно настаивал, — и тут закатив глаза, Кайл продолжил уже совсем другим тоном, пробирая меня до жути, хотя я узнала голос Яниса. — Зайка, они нападут снова. Им нужно то, что заставит меня отступить. Маргулы знают, что главная моя ценность — это ты. Выяснилось, что против моего внушения их хвалёная магия не спасает, и я всё-таки самый страшный зверь в лесу. Они оккупировались в бункере откуда мы пытаемся их выкурить, чтобы покончить с долбаным орденом. Ведьмаки находят тебя по медальону. Избавься от него!

— Янис, я не могу, — выдавила я, нащупав в кармане медальон Криса.

— Правда? Сделаешь выбор в пользу мёртвого парня?

— Ты несправедлив и не имеешь права меня упрекать! — а так как настроение у меня сегодня было не очень, то и разозлиться на него мне было очень легко.

— Тогда отдай его Кайлу хотя бы на время, пока мы не закончим, — тон Яниса в голосе Кайла тоже стал жёстче. — Это нужно сделать, пойми, Ханна! Ты моя «ахиллесова пята»! Мы не можем сейчас всё бросить и уйти ни с чем. Твоё решение придаст мне силы! Маргулы больше никогда не смогут применить свою магию против северных стай, но мне нужна свобода действий!

— Я давала слово держать медальон при себе, это не обсуждается! — упёрлась я. — Сколько раз они явятся — столько раз мы будем драться.

— Извини, ты, конечно, будешь жутко сердиться, но мы с тобой обсудим это позже. План «Б», Кайл!

И громила оборотень, хватает меня в охапку, скрутив как котёнка, оторвав мне карман вместе с медальоном! Кинувшись наутёк только его и видели!

— Янис!!! — закричала я ему вдогонку, конечно же без толку. Он всё равно поступил так, как посчитал нужным. И даже если ты его потаённая слабость, он знает, как подчинить тебя себе даже не прибегая к помощи дара, достаточно физической силы, на которую эти парни были очень даже щедры. А ещё меня до чёртиков пугает тот факт, что, когда бета принц доберётся до ордена Маргула — они перестанут быть угрозой, потому что подчиняться Янису. И в его руках окажется весь этот магический потенциал, который так оберегали предки Кристиана. Что делать мне, чтобы этот парень не превратился в самое настоящее чудовище??? Как сильно он должен дорожить своей любовью, чтобы прислушиваться ко мне.

В бессильном отчаянье я уселась на землю прямо там, где стояла. Мои нервы на пределе! Еле пережила роды подруги, нападение, а тут ещё и категоричность парня, этого язвы, на которого так по серьёзному и безвыходно запала. А я ведь просто хотела лечить собак, поросят и черепашек, стать счастливой и обзавестись семьёй! В кармане пискнул мобильный.

«Ох хотя бы переживает?»

Читаю сообщение и чувствую, что моя челюсть валяется где-то уже в траве. Сообщение пришло от Брук. Тут же строчу ответ дрожащими пальцами:

«Если за переживание можно считать, войну, которую Эрик развязал с маргулами ради твоего спасения, то да, он переживает! Брук, ты где???»

«Я от него ушла»

«Что значит ушла??!! Мы ведь подумали, что тебя ведьмаки спёрли! Я тебя сейчас наберу!»

«Нет, Ханна, не хочу ни с кем разговаривать. Мне нужно многое взвесить. Как и Эрику. Не знаю, почему вы решили, что меня похитили, кому я нужна, если даже он не…»

Видимо психанув, Брук отключила телефон, а я даже не в силах оценить размеры этой нелепой, нет, я бы даже сказала дерьмовой ситуации, в которую вляпались оборотни из-за любовной драмы альфы северных призраков и его маленькой омеги.

Первыми вернулась часть северных призраков, но впереди всех нёсся Пат! Встряхнувшись, я даже отправилась взглянуть на эту редкостной красоты картину — первое знакомство отца с новорожденным сыном. Конечно, для них это очень интимный и личный момент, это плод их любви, всех тех жарких прикосновений и нежных слов шепотом, но по моему мнению у подобных сцен должны быть свидетели. Ведь глядя на это — начинаешь верить в лучшее: в безусловную любовь, в дружбу и преданность, в добро и справедливость, во всё то, что даёт надежду. Это потрясающе. Даже я расплакалась. Изменившись в лице, которое приняло выражение отцовского обожания, Пат склонился над младенцем, потянувшись к нему дрожащими руками. Он смотрел на своего малыша такими бездонно-любящими глазами, с таким трепетом прижимал к груди своё чудо, веря и не веря одновременно своему счастью. А как он взглянул на Мишель!!! Это же уму непостижимо! В этот миг мне захотелось, чтобы на меня тоже вот так однажды посмотрели, с бесконечной любовью, как на единственно-ценное, единственное и незаменимое сокровище. Девушке или женщине очень важно, чтобы её избранный мужчина смотрел на неё вот так, тогда её душа разворачивается до размеров вселенной и никакие беды не пробьются сквозь щит её любви. Тогда даже невозможное станет возможным. Стоя рядом со мной Леда тоже плакала, украдкой стирая слёзы. Волки тоже умеют плакать, даже сильные духом волчицы. А Мишель светится изнутри таким дивным светом, как святая мадонна, испытавшая радость материнства и коснувшаяся таинства священной любви. Не могу нарадоваться, что у неё всё получилось, что сложилось именно так, сверхъестественно удачно.

Скорее всего, бедняжка Брук тоже хочет, чтобы её Эрик, этот упрямец, заколдованный своей разбитой любовью, смотрел на неё вот так, поэтому её сердце и взбунтовалось, устав биться об каменную стену.

Тихонько выскользнув из трейлера, я побрела в лес, подальше ото всех, чтобы подумать, успокоиться и решить, как мне жить дальше. Добрела до самого обрыва, усевшись на его краю. Отсюда открывался неописуемый вид, на это тоже можно смотреть бесконечно: на завораживающую пышность лесистых холмов, на вьющуюся внизу речушку Змейку, на небо и парящих птиц. И чтобы не происходило в моей жизни, я всё равно предпочитаю именно такую компанию — я, природа и тишина. Но, похоже, к нам решил присоединиться кое-кто ещё. Ведь волки ни на миг не оставляют меня без присмотра, с самого первого дня моего приезда. Усевшись рядом, Эрик смотрит вниз, играя желваками. За последние сутки он даже с лица спал, извёлся альфа, всё-таки переживает. Я молча жду, наблюдая за ним краешком глаза.