— Маскировка, для отвода глаз, когда будут осматривать, — пояснил я.

Федор понимающе кивнул, он уже стал привыкать к моим неожиданным выходкам.

Мы вошли в устье один за другим. Первым шел ушкуй Соловейчика, потом мы, следом ладья Потапова и последними галера с захребетниками.

Взяв протянутую кормчим подзорную трубу, я осмотрел крепость, полуразрушенный городок — видимо, это и была Тана — и возвышающиеся вдали две башни, которые перегораживали цепью реку.

— Федор, посмотри. Вон та большая лодка тебе не кажется знакомой? — протянул я трубу кормчему, он сам стоял у весла, не доверяя рулевому.

Передав управление помощнику, он стал вглядываться в пристань у крепости. Там покачивались лодки. Некоторые с мачтами.

— Да, ту, что побольше, я видел в Кафе. Посыльная лодка.

— Согласен, видимо, местных предупредили о нас. Подстраховались.

— Что будем делать? — опустив трубу, спросил Федор.

— Ничего, сделаем вид, что у нас все нормально. Если что, я у воинов, нужно подготовиться.

— Хорошо.

Ветров быстро вник в суть моего нового и доработанного плана. Всего у меня их было разработано восемь, в двух планах была проработка, что о нас сообщили, вот по одному из них мы и начали действовать.

Когда мы прошли полусонную крепость, с которой нас с интересом рассматривали часовые с тюрбанами на головах, и направились дальше, я обернулся и стал разглядывать галеру. Кто-то из дружащих с головой, наверняка один из моих бывших старшин, одел часть команды в яркие тряпки, так что со стороны галера напоминала настоящее сторожевое судно.

После осмотра галеры я вернулся к изучению башен. Цепь поднята, значит, путь перекрыт. Было хорошо видно поворотный механизм и рабов, сидевших рядом. Сам механизм находился у подножия башни, а не внутри, как мне думалось. Что ж, нам же лучше.

Как только мы подошли ближе, команды спустили паруса, и суда стали по инерции приближаться к покрытой ржавчиной и тиной цепи. Одновременно от одной из башен с правого берега отошли две лодки, а от крепости десять, последние преградили нам путь к выходу в море.

— Две лодки это нормально, насколько я понимаю, но тебе не кажется, что людей в них слишком много? — спросил я у Федора.

— Много, — напряженно согласился он.

— Ага, — довольно кивнул я.

Обе лодки шли целенаправленно к нам. Синицын, сидевший за планширем, в мощную трубу разглядывал обе башни, выискивая пушки и стрелков.

Наконец он отрицательно покачал головой, но я никак не мог поверить, что там нет пушек, а только катапульты, поэтому незамедлительно отдал сигнал.

Воины подхватили две пушки и установили их в гнезда с левого борта, со стороны, откуда подходили лодки. Дальше оба канонира произвели выстрелы. Свинцовая картечь, да еще фактически в упор, с расстояния сорока метров — это как метла. Она напрочь снесла часть людей и повредила лодки. Одна сразу пошла на дно, оставив на воде пяток выживших после залпа. Вторая, черпая изрешеченным бортом воду, попыталась развернуться, но вот раздался треск, и тоже она пошла ко дну. От борта, как только рассеялся дым пушечных выстрелов, произвели залп стрелки, задымив ушкуй. Выживших фактически не было, кого не добили стрелки, тех утащила на дно амуниция.

Я довольно кивнул, хорошо, что опытные пушкари остались фактически все. Сейчас они палили без устали, и довольно неплохо.

Тем временем артиллеристы уже подготовили к бою шестифунтовую пушку, заряженную ядром. Их задача разбить поворотный механизм, опускающий и поднимающий цепь, благо она была на виду.

Пока Синицын наводил пушку, я посмотрел, что творится на остальных судах. На галере царила паника. Со стороны кормы уже подходили те десять лодок, что отошли от крепости.

Заметив, что у купцов все более или менее спокойно, паники особой нет, знаком показал им, что пока все в порядке. Под контролем. Мол, пусть ждут. Потапов кивнул, в волнении тиская рукоять боевого ножа. Соловейчика я не видел, только Авдея на корме у весла.

Вдруг, почти сразу после выстрела большой пушки, рядом с нами шлепнулся большой камень, подняв брызги. Присмотревшись, я заметил, как на верхушке ближайшей башни у одной из катапульт суетятся люди. На второй тоже что-то было, но непонятно, что именно.

Не отвлекая канониров от расстрела поворотного механизма, я подбежал к уже перезаряженной вертлюжной пушке и, приподняв ствол, стал целиться в верхушку башни. Как только прицел был выверен, я не забыл про поправку по ветру, схватил фитиль из железного ведра и поднес к затравочному отверстию. Грохнула пушка, выпустив картечь. Оставив ее перезаряжать двум помощникам, велел перенести вторую на другой борт. До второй башни было далековато, но я думаю, достану.

Получилось, как ни странно. Свинцовая картечь метелкой прошлась по верхушке строения, калеча механизм и людей, хотя дальность была запредельной.

После третьего выстрела цепь дрогнула и стала опускаться. Я тут же махнул Ветрову, и гребцы быстро заработали веслами, сдвигая неповоротливый ушкуй с места. Купцы последовали за мной. Успели мы вовремя, турки уже заканчивали устанавливать две пушки на валу, но немного не успели. «Беду» бы они вряд ли тронули, а вот купцов расстреляли бы запросто.

Заметив, что к Соловейчику уже прицепилась одна лодка и османы готовятся к абордажу, я показал на них Синицыну, пусть озаботится, а сам побежал на корму, за нами гнались две лодки. Мой план сработал. Большая часть противников зависла на галере, дав нам возможность уйти. От общего абордажа мы не отбились бы, значит, живой щит оправдал себя.

На корме уже находились стрелки, бегло пуляя по гнавшимся за нами лодкам. Там были потери, но они упорно преследовали нас.

Трое воинов несли на корму одну заряженную вертлюжную пушку, в это же время грохнуло орудие по правому борту, снеся картечью лодку, которая прицепилась к Соловейчику.

Как только преследовавшие нас турки заметили, как мои помощники деловито устанавливают пушку в кормовое гнездо, то быстро развернули лодки и заработали веслами.

Стрелять им вслед я не стал, свинца оставалось очень мало, нужно будет озаботиться заменой, слишком затратный металл. Галька не подойдет, не хочется портить ствол, но вот отходы кузниц, я так думаю, самое то.

— Прорвались! Ура-а-а боярину! — закричал Ветров, ему вторили остальные воины и члены команды. От купцов тоже слышались крики радости.

С улыбкой я поклонился своим людям, они все правильно поняли, поэтому приняли мою благодарность, затем вернулся на корму и, достав трубу, стал разглядывать галеру.

Некоторые пассажиры и члены команды с отчаянием обреченных прыгали в воду и пытались плыть за нами, крича что-то вслед. Те, кто не умел плавать, сразу шли на дно, некоторые успевали отплыть от борта на несколько десятков метров, но поняв, что нас не догнать, поворачивали к берегу. Как мне показалось, ни один так и не доплыл.