Это все страх мне шепчет, эти мысли не мои! И все же я не смогла побороть наступающую панику и вскочила на ноги, отбросив в сторону учебник.

— Что такое? — с удивлением взглянула на меня Нора, отвлекшись от своего конспекта.

Этим вечером мы сидели с ней вместе в библиотеке башни, выполняя домашнее задание и готовясь снова тренировать заклинания.

— Я… Ты прости, мне срочно надо отойти! — выпалила я и быстро выбежала из комнаты.

— Лита! — донеслось мне вслед. Но я уже ни на что не обращала внимания, со всех ног несясь к кабинету Даррена. Даже позабыла, что могу переместиться туда в один миг с помощью магии.

Распахнула дверь, не рассчитав силу, и та громко ударилась о стену, оповестив Даррена о моем прибытии и заставив его оторваться от чтения каких-то документов.

— Нам нужно вернуть Лиама! — умоляюще крикнула я. — Пожалуйста, скажи, что ты сможешь это сделать! Я понимаю, что он не лучший человек на свете, и ты его явно недолюбливаешь, но как без него избавиться от браслета, я не представляю!

— Лита, ты… — он посмотрел мне в глаза и безошибочно распознал страх в моих глазах. — Хорошо, если ты считаешь это необходимым, я постараюсь. Но ты уверена? Пока его нет рядом, ты в безопасности. Браслет никак не должен влиять на тебя…

— Точно?

Даррен задумался, со сложным сердцем взвешивая все “за” и “против”. И затем с тяжелым вздохом признался:

— Не знаю. Драконы не пользуются брачными браслетами. А я хоть и являюсь им лишь наполовину, никогда прежде их не применял и не наблюдал за его действием. У нас это считается чем-то грязным, противоестественным. Нельзя заставлять другого человека менять свои чувства и судьбу ради собственных прихотей.

— Я полностью согласна, но прошу, давай поспешим, — взмолилась я.

— Ладно, — он поднялся со стула и поцеловал меня. — Не переживай, мы со всем разберемся.

Его забота лишь успокоила меня лишь на краткий миг. Но затем тревожное чувство снова начало беспокоить.

Даррен отодвинул ящик стола и достал оттуда золотой медальон. Тот показался мне смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела. Сообразила только когда он заметил:

— Повезло, что нашелся повод отобрать его у Лиама. Не стоило ему в тот день нападать на моих слуг и хвастать этой побрякушкой перед всеми вокруг.

После этого он положил медальон на пол и взял меня за руки, велев закрыть глаза. Следом я услышала шепот заклинания и ощутила, как часть моей силы перетекает к нему, поддерживая и подпитывая портал, который он создавал.

Я была очень напряжена, поэтому получалось медленно. Портал то расширялся, то опять сужался, рискуя вот-вот захлопнуться и обрушить всю надежду на избавление от этого браслета.

— Тихо, родная. Расслабься, — шепнул мне Даррен, большими пальцами рук погладив меня по тыльной стороне ладоней. — Просто доверься мне, хорошо?

Я сделала глубокий вдох и крепче сжала его ладони, стремясь унять в них нервную дрожь. Довериться? Как же сложно это было сделать. По крайней мере, раньше уж точно. Но теперь я рядом с тем единственным, кому действительно готова довериться полностью, без остатка. Он мой истинный, моя вторая половинка. Тот, кто никогда не предаст. Какие в нем могут быть сомнения?

Наконец мне удалось отпустить волнение и полностью расслабиться, сосредоточиться на подпитке заклинания. И тогда поток энергии стал стабильным, и портал в другой мир быстро открылся.

Только когда Даррен отпустил мои руки, и портал захлопнулся, а что-то за моей спиной ударилось о пол, я позволила себе открыть глаза и обернуться.

Передо мной, рухнув от бессилия на колени, стоял Лиам. Вся его роскошная одежда была полна прорех и покрыта плотным слоем грязи и дорожной пыли, будто он неделями блуждал по проселочным дорогам, без возможности устроиться на ночлег в какой-нибудь таверне. Светлые волосы взлохмачены и потускнели, а лицо осунулось от усталости и покрылось неровным загаром.

Тем не менее, теперь он хотя бы находился рядом. Это меня заметно успокоило. И тут же напугало — почему я так переживаю о нем? Неужели браслет все-таки влияет на мои чувства и отношение к нему?

Даррен тут же выступил вперед и помог Лиаму подняться. А затем, придирчиво его оглядел и решил, видимо, что тот, пусть и ослаблен, но в состоянии совершить простейшее действие. Он приказал:

— Сними с Литы свой браслет!

Голова Лиама была опущена, и отросшие пряди волос частично закрывали его лицо, не давая возможности рассмотреть выражение. Внезапно плечи его затряслись. Я было решила, что от плача. Но когда он поднял голову, на его губах играла наглая ухмылка.

— Вот, значит, как вы встречаете своего ученика, за которого должны были нести ответственность, господин хранитель… — с упреком произнес принц, смело заглянув Даррену в глаза. — А я-то надеялся, что вы проявите ко мне капельку заботы. Хотя бы в знак извинения за содеянное.

— Я поступил так, как считал нужным, и не собираюсь извиняться или оправдываться, — твердо ответил Даррен. — Твои самонадеянные действия угрожали безопасности Литы. Поставили ее под удар!

— А вы, значит, решили, что имеете право использовать свое положение, чтобы решать личные проблемы?

— Какой толк от моего могущества, если я не могу использовать его для защиты своих близких?!

— Ах, как хорошо, оказывается, быть всемогущим Черным Вороном! Я теперь тоже хочу! — немного капризно и уже более бодро заявил Лиам, поворачиваясь ко мне.

Я невольно вздрогнула и нахмурилась. Зачем он так себя ведет? Ищет у меня поддержки? Надеется, что я вступлюсь за него? Или же знает это наверняка?..

— К счастью, тебе это не светит! — гневно воскликнул Даррен, вновь заставив принца обратить на себя внимание. — Повторяю, сними с Литы браслет!

— Иначе что? Отправите меня обратно? — в глазах Лиама сверкала сталь.

На лице Даррена заходили желваки, а сам он был так напряжен, будто только и сдерживался от того, как бы не обратить принца в пыль прямо на месте. Я даже слышала нарастающий гул магии, собирающийся вокруг него и готовящийся к удару.

Но почему же Лиам так уверен в себе и совершенно не боится открыто провоцировать более сильного противника? Совсем умом тронулся что ли в своем путешествии? Слабо верилось. Он хоть зачастую и вел себя безрассудно, но вовсе не отличался склонностью к самоубийству.