из вида. Всё таки она сдалась, думала я и была за неё рада. Если верить легендам этого мира, истинность — это дар богов, даёт своим обладателям безраздельное счастье и вечную любовь. После того разговора с Веронией и Даговеерином я не могла разобраться в себе. Истинной для дракона являлась Селия. Ведь её он искал, не меня. Когда он узнает, что я не Селия, он ведь поймёт это сразу, что он тогда сделает? А его ипостась? Если я запрещала себе думать о человеке, то о драконе я думала постоянно. О том, как освободить от цепей. Разрасталась гнетущая боль в груди, когда я представляла его на том выступе и падающим со скалы. Дракона и человека я не могла осознать единым целым. Человека я боялась. Его ненависть, гнев, боль Селии — пугали меня. Дракону я хотела дать свободу, разрушить цепи, скучала по нему.

А ночью снова приснился Он. Я убегала. Неслась по тёмным коридорам, не разбирая ничего впереди. Бежала в никуда. За мной быстрым шагом то приближаясь, то отдаляясь, неслышно следовал дракон.

"Подожди!" слышала я вслед и мчалась вперёд.

Проснулась ночью от стучащего сердца, готового выпрыгнуть из груди. Драконица спала на своей лежанке. Не проснулась. Значит я не кричала — выдохнула я спокойно. Откинулась на спину и лежала еще долго без сна, закинув руки за голову, разглядывая звёзды в небольшое окошко кельи.

Глава 39. Встреча или прощание?

Незаметно для себя я всё-таки уснула и даже выспалась. Снов не видела, от чего настроение было приподнятым. Верония расчёсывала свои длинные чёрные волосы, заплетая их в толстую косу, сидела по-турецки на своей лежанке и о чём-то мечтательно думала.

— Лесси, как ты думаешь, найдётся ли нам место у эльфов? — неожиданный вопрос задала драконица. Я посмотрела на неё с удивлением.

— У драконов мы вне закона, у демонов теперь, как я понимаю, тоже. Остались эльфы. Примут ли они нас?

Я не успела ответить, что не имею даже предположений, потому что об эльфах не знала абсолютно ничего, как в дверь тихонько постучали.

— Мы не спим! — Крикнула Веро, спуская ноги на пол. Дверь приоткрылась, Серикен просунул голову, выцепил взглядом её, а потом посмотрел на меня.

— Ты нам нужна. Идём.

Сердце уходило в пятки с каждым шагом. Переглядываясь с драконицей, мы шли за демоном, не решаясь спросить. Я подозревала, что не зря мы явились сюда, в этот храм. Была какая-то цель и главная роль, скорее всего, отводилась мне. Они не хотят завершить пророчество? Убивать меня будут? На алтаре? По телу поползли мурашки, я споткнулась. Серикен подхватил меня за локоть и пошёл быстрее. Верония ощутимо злилась. Но не на меня и не на демона. Она злилась так, когда не понимала ничего из того, что происходит.

В зале статуи Богини все уже собрались. Даже не завтракали. Да, ритуалы на алтаре лучше проводить на голодный желудок. Мрачно подумалось мне. Серикен подвёл меня ближе к Даго и Дэринолу, которые стояли у алтаря.

Арн и Дорн хмуро поглядывали в нашу сторону. Верникс ножом ковырял один из своих амулетов, стоя радом с ними.

— Может вы проясните, для чего тут собрались? — спросила я: умирать так смелой. Серикен всё еще держал меня под локоть. Крепко, чтобы не думала бежать. Веронии это не понравилось, она зыркала на него, но не могла произнести ни слова, как и двигаться. Ей снова наложили немоту? Серикен? Ответ отпал сам собой.

— Верникс, забери Веро. — скомандовал Даго. И, повернувшись ко мне, пояснил: — Я наложил заклятие немоты и неподвижности. Её импульсивность и стремление постоянно защищать тебя могут помешать.

Я вытаращила глаза, пытаясь вырваться из захвата Серикена, просипела:

— Что вы собираетесь делать? Убить меня? Могли тогда там в замке, зачем сюда тащить?

— Тише, Алессия. — обращаясь ко мне, ласково сказал Дэринол. Он протянул руку и тыльной стороной ладони провёл по щеке. — Тебе ничего не грозит. Мы не причиним тебе вреда. Но ваша связь с драконом… её надо разрушить. — закончил он довольно хлёстко. Голос сменился на холодный, отдающий стужей.

Воздух застрял при моем вдохе, я закашлялась.

— Вы хотите уничтожить истинную связь? С тем драконом? Я… я…

— Это всё равно не твоя связь. Ты забыла, что ищет он не тебя? — прервал меня Даго. Я зло посмотрела на него.

— Я ВСЁ ПОМНЮ!

— Ты сущность, которая заняла её тело. Ты не истинная дракона. Пророчество всё равно обречено. — продолжал бить словами Даго.

Дэринол не выказывая никаких эмоций, прищурился, глядя на нас.

— Мы разрушим связь древним ритуалом. Для этого я согласился на сделку с демонами. — продолжал Даговеерин и кивнул на Дэринола. — Никто никогда не проводил таких ритуалов и я буду первым, кто сможет это сделать! Кто вернёт этому миру итинность!

— Ты сумасшедший!

— Мы сможем понять как действует ваша связь. И твоя сила, она способна призвать снова в наш мир истинные пары. Пророчество не сработает, если тебя найдёт дракон. Он поймёт, что ты не она. Что ты пришелица.

Дэринол приблизился и перехватил меня у Серикена. Тот, отдавая меня другу, встал перед нами. Меня же прижало тисками спиной к груди демона.

— Сущность? Ты что задумал? — потемневшими глазами выкрикнул он полукровке. — Твоей задачей было лишь разрушить связь, а не потрошить её, извлекая силу.

— А ты думаешь, я на это согласился бы, будь она тем, кем ты её видишь? Она не человек! — парировал Даго, приближаясь на шаг.

Я дрожала. Если Дэринол решит, что я опасна, мне точно не жить.

— Кто ты? — хрипло спросил он мне в ухо.

В этот миг нас накрыло внезапным защитным куполом Верникса. Раздался рёв. Он звучал со всех сторон и сверху с потолка стали падать громадные каменные части храма. Я завизжала, Дэринол схватил меня на руки в клубящемся дыме магии и в боевой трансформации вынес меня из разрушающегося строения. Пыль, поднявшийся пепел с земли в воздух, грохот падающих стен и рёв драконов — всё смешалось в одно. Драконов было несколько десятков. С огромными крыльями, массивными лапами и когтями, они словно разрывали храм на части.

Под защитным куполом, куда не проникала пыль и не проходил огонь, все стояли в полной боевой готовности. Дэринол опустил меня на землю и прижал снова к себе спиной.

Когда пыль развеялась, перед нами, окружив нас, стояли, не изменяя своей ипостаси все драконы. Все, кроме одного. Он восседал на самом крупном и молча взирал на нас. На