29. Эдуард. Шаг вперед

На ужин с родителями Веронику я пригласил неспроста. Во-первых, знал, что мама Вика хочет познакомиться с ней не только по переписке в интернете и обидится, если я приеду один. Во-вторых, в качестве личной помощницы Веронике предстояло сопровождать меня на встречи и переговоры. Мне было необходимо понять, как ведет себя моя помощница в обществе, умеет ли держаться естественно и непринужденно.

О третьей причине я старался не думать, но она существовала и заключалась в том, что я, кажется, разучился обходиться без Ники, без ее помощи и молчаливой поддержки. Не знаю почему, но мне оказалось легко принимать заботу Вероники. Она подбирала мне рубашки и свитера в тон, накладывала еду на тарелку, водила под руку во время прогулок и даже пару раз находила и зачитывала нужные документы. И это меня нисколько не задевало! Куда исчезло угнетающее, болезненное чувство собственной неполноценности?

Я хотел проверить, смогу ли так же легко принимать помощь Ники не наедине, а в присутствии моих близких. Проверил. Оказалось, что, когда рядом Вероника ― мне даже с родителями за одним столом сидеть проще!

Правда, совсем не отпускать от себя Нику во время ужина не удалось. Сначала мама Вика зазвала мою помощницу на кухню и о чем-то долго расспрашивала. Если бы Тимофей не взялся вовремя поторопить женщин ― я сам сделал бы это.

А потом мою помощницу решили поздравить с новой должностью, а она так смутилась, что захлебнулась вином и сбежала из-за стола. Мама Вика дождалась, пока стихнет доносящийся из ванной надсадный кашель, а потом скомандовала:

― Эд, иди, зови Нику обратно за стол. Сама она, похоже, не решается выйти.

И я пошел. Выманил Нику из-за дверей, за которыми она пряталась, прикоснулся к ее лицу, желая убедиться, что она не плакала, сжал ладонями ее худенькие плечи и вдруг понял, что не могу отпустить просто так.

Меня накрыло ― нежностью, влечением, жаждой близости. Служебный роман? Да и черт с ним! Мы с Никой ― взрослые свободные люди! Кому какое дело, если между нами возникнет что-то большее, чем деловые отношения? Главное, чтобы сама Вероника была не против.

Я обхватил ладонями запрокинутое кверху лицо. Склонил голову и легонечко ― так, чтобы не напугать ― прижался к приоткрытому рту своей помощницы. Потерся губами о ее губы, ожидая, что вот сейчас Ника оттолкнет меня, начнет возмущаться, сопротивляться моему своеволию. Но Вероника в очередной раз сумела удивить. Сначала ― застыла, будто прислушиваясь к ощущениям. Потом вдруг всхлипнула, задрожала и обмякла в моих руках. И тогда я взял ее руки и закинул себе на шею, потом обхватил тонкую талию, сжал трепещущее женское тело и углубил поцелуй. Попробовал на вкус верхнюю губу Ники, потом проделал то же самое с нижней. Провел по ней кончиком языка. Ника снова всхлипнула и попыталась ответить ― робко, нерешительно, будто впервые.

Она точно была замужем? Или ее муж никогда не целовал ее? Как такое возможно?!

Рассуждать было некогда. Думать не хватало сил. Меня несло расплавленным лавовым потоком в пекло страсти. Мышцы натягивались струнами, в висках и в животе пульсировало, в голове росла и ширилась звенящая пустота. С каждым мгновением я все больше забывал, где мы и кто мы. Мир выцветал и терял звуки, утрачивал смыслы и значения. То, что происходило между мной и Никой, становилось явлением вселенского значения ― словно взрыв сверхновой. Я уже не пытался сдерживаться и целовал свою помощницу со всей страстью, которая вдруг прорывала любые плотины и заслоны на своем пути!

Ника отвечала мне ― по-прежнему мягко и несмело. Обнимала и щекотала пальчиками мой затылок, всхлипывала еле слышно, переводя дыхание, и даже не пыталась отстраниться!

― Ой! Я соус пролил! Пойду сполосну руки! ― сквозь звон в ушах донесся до меня сначала голос брата, а потом и его приближающиеся шаги.

Ника тоже услышала их, вздрогнула, рванулась ― и я отпустил ее. Мы отпрянули друг от друга, прижались к противоположным стенам, растрепанные, запыхавшиеся.

― Вы что тут застряли? ― ввалился в темную прихожую Тимофей. ― Я вам не помешал?

― Самую малость, ― не очень приветливо ответил я и двинулся в сторону гостиной. Заодно позвал помощницу и даже протянул ей руку, ― идем, Ника. Договорим дома.

В мою протянутую ладонь легли теплые женские пальцы. Я сжал их покрепче, давая понять, что не хочу отпускать ― ни сейчас, ни потом. Вывел Веронику в гостиную, усадил за стол и уселся сам.

Мама Вика сделала вид, что очень озабочена попытками убрать пролитый Тимом соус. Отец старательно помогал ей, подавая салфетки. Эта возня продолжалась, пока из ванной не вернулся виновник переполоха. Мы с Вероникой успели попить воды, перевести дух и даже взять в руки вилки.

― Кто-то еще желает горячего, или переходим к десерту? ― мама сложила испачканные салфетки на поднос и поставила туда же пару опустевших тарелок.

― Мечтаю добраться до торта, который испекла Ника! ― оживился Тим.

― И я не откажусь, ― подтвердил отец.

Я просто кивнул. Торт или не торт ― мне было без разницы. Хотелось совсем другого десерта. Того, который я не успел толком распробовать и теперь мечтал уложить не на тарелку, а в свою постель.

По телу все еще перекатывались горячие волны, кожу покалывало от возбуждения, в паху тянуло и ныло. Разве мог я знать заранее, что моя помощница ― такая горячая и страстная женщина? Теперь ― знал, и это будоражило до дрожи!

Чаепитие растянулось минут на двадцать. Торт, приготовленный Вероникой, понравился всему моему семейству сладкоежек, и в особенности ― Тимофею. Брат даже постанывал от удовольствия и снова вздыхал, что такая замечательная помощница досталась не ему. Теперь, после поцелуя, его полушутливые выступления начали раздражать меня еще больше. В какой-то момент я даже не выдержал и потребовал:

― Оставь Нику в покое, Тим. Шутка, которую повторяют дважды, перестает быть смешной.

― В самом деле, сын, хватит уже, ― поддержала меня мама Вика. ― Кстати, время позднее, мы с отцом еще не успели отдохнуть после перелетов, так что предлагаю расходиться.

― Давайте помогу убрать со стола, ― тут же вызвалась Ника.

― Спасибо, не откажусь. Собери, пожалуйста, чашки и блюдца, ― мама вручила моей домработнице поднос.

Через пару минут обе женщины ушли на кухню. Я вдруг вспомнил, что не спросил у мамы Вики, куда подевалась