документом поработают его юристы. А в воскресенье, как и планировалось, мы отправились в гости к Скворцовым-старшим. Наверное, со стороны это смотрелось не очень умно, но я подготовилась к визиту так, будто и правда еду на смотрины в качестве невесты. Принарядилась, подкрасилась и даже испекла свой фирменный торт «Муравейник».

Виктория и Евдоким Скворцовы оказались очень приятными и простыми в общении людьми. Они встречали нас с Эдом у порога. За их спинами маячил Тимофей.

― Мама, папа! ― Эдуард обнял сначала Викторию, затем ― Евдокима Николаевича. ― Как хорошо, что вы уже вернулись.

― Мы тоже по тебе соскучились, сын, ― растрогался Скворцов-старший.

― Здравствуй, Вероника, ― выпустив из объятий сына, Виктория тут же подошла ко мне, легонько приобняла за плечи и прикоснулась губами к щеке.

Я растерялась и растрогалась.

― Рада знакомству! ― выпалила заранее подготовленную фразу. ― Я вот торт испекла…

― Торт? Давай сюда, Ника! ― рядом тут же возник Тим, отобрал у меня коробку. ― Отнесу на кухню. Мать, ты не представляешь, как вкусно готовит домработница Эда! Вот почему ты ее старшему брату в помощницы определила? Вечно он у тебя в любимчиках ходит!

― А куда я должна была определить Нику? ― улыбка Виктории стала шире, в глазах зажглись лукавые огоньки любопытства. ― Тебе в невесты?

― Да я с ней хоть завтра в ЗАГС! ― Тим отвесил шутливый поклон.

Виктория так же шутливо замахнулась, грозя сыну подзатыльником:

― Неси торт на кухню, хохмач! И не вздумай его трогать, пока не поужинали!

Тимофей легко уклонился от материнской ладони.

― Ну мам, что ты со мной как с маленьким! ― притворно надулся он и, посмеиваясь, пошел на кухню.

Виктория снова обернулась ко мне:

― Как тебе в Яснодаре, Вероника? Парни мои тебя не замучили за две недели? Я знаю, что Тим к вам наведывался чуть не через день.

Только я собралась ответить, как Эдуард подошел, встал рядом, наощупь отыскал и сжал мою ладонь. Я поняла этот жест как молчаливую просьбу не рассказывать Скворцовым-старшим о случае со сковородкой. Успокаивающе сжала в ответ пальцы Эда и предпочла ответить на первую часть заданного Викторией вопроса:

― Яснодар ― очень красивый город! Я в него уже влюбилась! А море ― это вообще что-то неописуемое!

― Ты успела побывать у моря? ― заинтересовалась Виктория.

― Да! На прошлых выходных мы с Эдуардом съездили в прибрежный городок, погуляли по пляжу и даже устроили небольшой пикник! ― поделилась я радостью.

― А меня они с собой не взяли! ― тут же наябедничал Тимофей. ― Единоличники!

― Ты нам и без того глаза намозолил за неделю. Хотели от тебя отдохнуть, ― отмахнулся от него Эд.

Виктория рассмеялась, Евдоким Николаевич ― тоже.

― Хватит гостей у порога томить! Давайте-ка все к столу, ― скомандовал он.

Мы переместились в гостиную, уселись за красиво сервированный стол, на котором уже стояли нарезки, салаты, вино и вода. Эдуард сначала усадил меня, потом уселся сам ― на соседний стул. Тимофей, нарочито тяжело вздыхая и посылая мне притворно-жалостливые взгляды, устроился напротив.

― Какая-то вселенская несправедливость! ― пожаловался он, ни к кому лично не обращаясь. ― Две красивых женщины за столом, и обе ― не мои.

― Так обзаведись своей, ― в голосе Евдокима Николаевича прозвучали предупреждающие грозные нотки, и Тим тут же присмирел.

― Как конгресс? ― Эд решил направить разговор в более мирное русло. ― Где еще были, что видели?

Скворцовы-старшие охотно подхватили тему и принялись делиться впечатлениями от поездки. Я слушала, улыбалась и тоже время от времени задавала вопросы о стране, которую видела только по телевизору. Живые впечатления оказались намного интереснее, чем передачи. Слушая разговоры, я не забывала подкладывать разные вкусности на тарелку себе и ― уже по привычке ― Эду.

Он спокойно и не задумываясь принимал мою заботу, время от времени спрашивал шепотом, склоняясь к моему уху, что есть на столе, и я так же шепотом отвечала.

― Ну, холодные закуски попробовали, можно переходить к горячему, ― в какой-то момент скомандовала Виктория. ― Вероника, ты мне поможешь подать на стол?

― Да, с удовольствием! ― я тут же встала и пошла на кухню следом за хозяйкой приема.

На кухне Виктория извлекла из навесного шкафчика пару больших тарелок, одну подала мне и кивнула на противень с мясом по-французски:

― Переложи, пожалуйста. Вот лопатка.

Пока я выполняла просьбу, сама Виктория перекладывала на вторую тарелку отварной картофель, политый маслом и присыпанный рубленой зеленью.

― Я заметила, как тактично ты помогаешь Эду, ― произнесла Виктория словно между делом. ― И мне нравится, что сын принимает это так спокойно.

― А как иначе? ― растерялась я.

― Когда я пыталась делать для него то же самое, Эдуарда это раздражало, ― Виктория с сожалением вздохнула. ― Почему-то ему казалось, что так я подчеркиваю его… ограниченные возможности. Боюсь, из-за этого в последнее время он почти перестал у нас бывать.

― Возможно, ― кивнула я и замолчала, не решаясь что-то добавить.

Разумеется, у меня были предположения, что Эдуарду трудно и больно буквально в каждой мелочи зависеть от матери, ведь он ― взрослый мужчина, а не дитя несмышленое. И, уже немного зная его, я догадывалась, что он не хочет лишний раз расстраивать Викторию, слишком явно демонстрируя, с какими сложностями постоянно сталкивается.

― Мне показалось, что ты сумела приспособиться к Эду и его проблемам, ― Виктория продолжила расспросы. ― Похоже, тебя совсем не напрягает необходимость ухаживать за ним?

― Это ― моя работа, ― я пожала плечами.

― Да, работа, ― согласилась Виктория. Прозвучало это как-то невесело. ― Но все же у меня возникло впечатление, что мой сын тебе симпатичен.

― Эдуард мне нравится! Он… понимающий. Добрый. Заботливый. Справедливый! ― я и сама удивилась, как много приятных слов вдруг нашла, описывая своего хозяина.

― Да. Он такой. ― Взгляд Виктории потеплел. ― Хорошо, что ты сумела рассмотреть в нем эти качества.

― Хорошо?

― Очень хорошо. Как долго ты собираешься оставаться домработницей Эда? ― Виктория неожиданно сменила тему, и я призналась себе, что совсем перестала понимать, что происходит. Что за странные вопросы задает мне мать Эдуарда?

― До завтрашнего дня, ― сообщила в ответ на последний ее вопрос. ― Эд брал меня на двухнедельный испытательный срок.

― Как ― до завтра?